Лев Майсура

Алчность закупоривала рты остальным офицерам. В Анантапураме их ожидают новые груды золота! Солдаты после грабежа Беднура будут драться как львы... Свои опасения они старались подавить мыслью о том, что авось обойдется как-нибудь и эта авантюра. И потом у генерала есть, видно, какие-то основания игнорировать доклады лазутчиков, что с востока к провинции подступают крупные силы майсурцев...

А у Мэттьюза голова шла кругом от успехов. Он надеялся на поддержку полковника Фуллартона, который воевал где-то на южных границах Майсура, и на генерала Стюарта, находившегося под Мадрасом. Осторожность совсем оставила его.

И повинуясь воле генерала, несколько рот в сопровождении обоза и десятки пушек двинулись к Анантапураму.

Дальняя дорога

Вскоре после прибытия Типу в Чакмалур там состоялся большой праздник. По словам летописца, «молодой повелитель Майсура был поднят на трон почета и величия, и армия прошла перед ним торжественным маршем. Победные знамена Типу заслонили собой все вокруг, а громовой орудийный салют, барабанный бой и ликующие крики воинов Майсура достигли небес».

Типу принимал парад при всех атрибутах верховной власти, сидя в кресле из слоновой кости. Позади него стояли телохранители, а вокруг теснилась живописная толпа полководцев, государственных деятелей и иностранных послов. Ближе всех к трону были знатные кавалерийские начальники, свысока глядевшие на пехотных командиров.

Из-под балдахина Типу зорко смотрел на проходящие мимо зумра — войска, набранные из коренных жителей Майсура. Сверкая клинками, нестройной массой проскакали отряды луути-вала, за ними — плотно сбитые части аскеров — регулярных кавалеристов. Их сменили боевые слоны. Повинуясь махаутам[110], серые медлительные гиганты поднимали хоботы и оглашали окрестности скрипучим трубным ревом. С пением боевых песен прошли пехотные кушуны.

После зумра долго шли гейр-зумра — наемные войска из маратхов, раджпутов, сикхов, саедов, патанов и эфиопов.

Парад завершила армия графа д’Оффлиза, спешно прибывшая в Чакмалур. Силы у графа были немалые — девятьсот европейских солдат и топассов, две тысячи сипаев, двести пятьдесят кафров и двадцать две пушки...

Из рядов войск неслись приветственные возгласы: — Веди нас к победам, Типу Султан!

— Мы все с тобой, хазрат!

В голове Типу проносились честолюбивые мысли.

С такими силами он сумеет утвердиться на Декане. А потом — кто знает — можно будет заявить права и на всю Индию! Делийские Моголы слабеют с каждым днем и все больше становятся пешками в руках ангрезов...

Среди почетных гостей сидел возле Типу и граф д’Оффлиз. Молодой правитель, отведя взгляд от проходивших мимо ракетчиков, спрашивал высокого гостя: где же те испытанные в боях французские солдаты-ветераны, которые были обещаны его отцу? Скоро два года, как воюет Майсур на стороне французов, а их все нет и нет!

Граф чувствовал себя неловко. Типу был прав, задавая ему этот вопрос. Однако он мог только обещать.

— Подождите еще немного, ваше величество! Маркиз де Бюсси с войсками уже отплыл из Франции. Как только он прибудет в Индию, все пойдет по-другому.

— Чего же ждать? У вас есть небольшая хорошая армия. Почему вы не пускаете ее в дело?

Д’Оффлиз вздыхал и театрально возводил очи к полотняному верху балдахина.

— Не имею права! Со столь малыми силами легко уронить престиж Франции и славу королевских знамен...

— Бездействие тоже не принесет вам славы.

— Знаю!. Но что я могу поделать, если мне приказано ожидать в Куддалуре прибытия главной армии...

После парада граф д’Оффлиз откланялся и ушел в свой лагерь. А Типу говорил новому дивану[111] Мир Садыку и главному казначею Пурнайе:

— Престиж Франции! Что от него осталось? Франки — храбрые солдаты. Но в армии у них нет должного послушания. Офицеры пьянствуют и проводят время в ссорах и дуэлях. Все они чванливы и без конца спорят, кто из них знатней и благородней...

Оба приближенных были того же мнения. Пурнайя, тщательно взвешивая каждое слово, добавил, что покойный наваб к концу жизни совсем разочаровался во франках. Не получая обещанной поддержки от французского короля, он склонялся уже к мысли о мире с Компанией. И лишь громкие дела и боевые успехи храброго толстяка адмирала де Сюффрена удерживали его от этого шага.

Типу вспомнил сон, виденный им в ночь прибытия к главной армии и тщательно записанный в особую потайную книжечку. Нетрудно понять, почему Хайдар Али так и не порвал с франками, хотя те ведут себя подобно ангрезам и не держат слова. Даже ненадежный союзник был поддержкой в борьбе с сильным и коварным противником, который готов идти на все для сокрушения Майсура. У франков хорошие солдаты, сильный флот, большой военный опыт и отличное вооружение. На кого еще можно было ему рассчитывать? На португальцев? Но они слишком слабы на Декане и во всех своих делах оглядываются на ангрезов...

— Да! Будь во главе армии франков такой человек, как де Сюффрен, мы бы быстро выиграли эту войну, — со вздохом заключил Типу.