Читаем Лев Толстой. «Пророк без чести»: хроника катастрофы полностью

В этой будущей исследовательской работе важное значение имеют связи Черткова с большевиками после октябрьского переворота 1917 г. Был ли Чертков действительно сильным и смелым человеком, способным на фоне красного террора, массовых казней и первых концлагерей противостоять системе и свысока беседовать со следователями Лубянки и обращаться к ней с просьбами о помиловании многих людей? Или за этой смелостью стоят совсем другие причины, связанные с очень тесными контактами в новом правительстве? На эти вопросы и должны ответить будущие исследования. А я хотел бы добавить еще кое-что по поводу характеристики совершенно неординарной личности В. Г. Черткова.

Вместо заключения: последние штрихи к портрету В. Г. Черткова, или «психология на всех парах»

Теперь я хотел бы вернуться к вопросу, который был задан во введении к этой главе – вопросу о психологической достоверности нарисованного мною портрета В. Г. Черткова. Сразу отмечу, что в этом портрете есть ряд важных пробелов, которые исследователи смогут заполнить только после получения допуска ко всему архиву В. Черткова (в том числе и к его английской части), а также к следственным делам Черткова 1920-х годов, из которых в настоящее время опубликованы отдельные отрывки. Кроме того, самостоятельного изучения требуют связи В. Черткова с большевиками и членами большевистского правительства. Материала для окончательных выводов у нас пока нет.

Тем не менее, я хотел бы обратить внимание читателей на ряд важных деталей.

Во-первых, Чертков был сыном блестящего офицера, боевого генерала, скончавшегося, когда Черткову было 30 лет. Конечно, тридцатилетнее влияние отца не могло бесследно пройти для формирования личностных качеств сына. Да и сам Чертков, прослужив определенное время в полку конногвардейцев и закончив карьеру офицером, приобрел черты характера, свойственные военным.

Мать Черткова, по отзывам современников, была очень властной женщиной, к тому же долгое время сын был от нее материально зависим – она умерла в 1922 г. в возрасте 90 лет.

И третье важное обстоятельство. В. Чертков появляется в хамовническом доме Толстых в критический для Л. Толстого и его семьи период – осенью 1883 г., то есть тогда, когда семейный конфликт начинает развиваться. Новые идеи Л. Толстого уже сформировались, но в семье до них никому нет дела – настолько, что менее чем через год после появления молодого офицера, летом 1884 г., писатель предпринимает первую попытку уйти из семьи (в ту самую ночь, когда на свет появилась младшая дочь Александра).

Другими словами, и об этом писалось уже многократно, В. Г. Чертков появился в момент, когда Л. Толстой, после важного жизненного катаклизма – внутреннего перелома – очень остро переживал чувство духовного и интеллектуального одиночества, отсутствие единомыслия с женой, чувство оставленности родными детьми, глубокую неудовлетворенность результатами их воспитания.

Именно в этот момент появляется молодой красавец, офицер, представитель аристократической фамилии, но, главное, человек, готовый, как несколько позже выяснилось, посвятить писателю всю жизнь и сделать всемирным достоянием его идеи. Очень важную деталь подчеркивает П. В. Басинский: Чертков выгодно отличался своей жизненной мотивацией, своим поведением от сыновей Толстого, которые уже жили самостоятельно и мало интересовались отцовскими идеями[315].

В современной психологии и социологии используется понятие «паттерн» (от англ. pattern – образец, модель, схема), то есть некий образ, повторяющийся элемент, стереотип, определяющий мышление и поведение человека, набор постоянных поведенческих реакций, связанный с образом восприятия окружающего мира. Большое значение при этом имеют гендерные паттерны, то есть представления о различии личностных качеств и моделей поведения в обществе мужчин и женщин.

С этой точки зрения мы должны констатировать, что личность В. Г. Черткова – сложный образ, в котором присутствуют ярко выраженные мужские и женские паттерны. С одной стороны, это мужество и смелость, упорство, переходящее в упрямство, благородство и способность помочь человеку, с которым в настоящий момент находишься в конфликте и конкурентной борьбе (вызволение из лагеря А. Л. Толстой в 1920 г., о чем речь пойдет ниже). С другой стороны, это признаки женских паттернов, которые проявляются благодаря влиянию очень сильной и властной матери. В первую очередь я имею в виду некоторую склонность к нестандартному поведению. Например, Чертков мог показать своему собеседнику язык. Не случайно (об этом более подробно я пишу в книге 2009 года) в определенный момент возникает предположение о его психическом нездоровье.

Перейти на страницу:

Все книги серии Религия. Великие люди XX века

Лев Толстой. «Пророк без чести»: хроника катастрофы
Лев Толстой. «Пророк без чести»: хроника катастрофы

«И снова Лев Толстой и его конфликт с Церковью, сколько можно?!» – скажет читатель, вяло листая книгу, – и будет не прав. Есть конфликты в истории, к которым человечество возвращается время от времени – не потому, что открылись новые факты, а потому что на новом витке жизни старый конфликт неожиданно наполняется иным содержанием и требует иного толкования и иного анализа. Меняется общество, ломаются традиционные представления – не говоря уже о взглядах отдельного человека. И сейчас, когда Церковь стала занимать заметное место в общественной жизни и в сознании многих людей, вопрос: за что же ее так невзлюбил великий русский классик, невзлюбил настолько, что, забросив творчество, встал один на один в борьбе с нею – требует ответа на уровне нашего сегодняшнего понимания. Ответа не однолинейного, как в компьютерной игре: кто был прав, кто победил в этой борьбе – а сложного, обращенного в многослойную культуру прошлого и дающего сегодня почву для личного выбора.Поэтому тема «Толстой и Церковь» вернулась в нашу литературу. Новая книга проректора Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета протоиерея Георгия Ореханова безусловно привлечет внимание тех, кому небезразличны пути как общественного, так и личного духовного возрастания.

Протоиерей Георгий Ореханов

Документальная литература / Языкознание / Образование и наука

Похожие книги

«Соколы», умытые кровью. Почему советские ВВС воевали хуже Люфтваффе?
«Соколы», умытые кровью. Почему советские ВВС воевали хуже Люфтваффе?

«Всё было не так» – эта пометка А.И. Покрышкина на полях официозного издания «Советские Военно-воздушные силы в Великой Отечественной войне» стала приговором коммунистической пропаганде, которая почти полвека твердила о «превосходстве» краснозвездной авиации, «сбросившей гитлеровских стервятников с неба» и завоевавшей полное господство в воздухе.Эта сенсационная книга, основанная не на агитках, а на достоверных источниках – боевой документации, подлинных материалах учета потерь, неподцензурных воспоминаниях фронтовиков, – не оставляет от сталинских мифов камня на камне. Проанализировав боевую работу советской и немецкой авиации (истребителей, пикировщиков, штурмовиков, бомбардировщиков), сравнив оперативное искусство и тактику, уровень квалификации командования и личного состава, а также ТТХ боевых самолетов СССР и Третьего Рейха, автор приходит к неутешительным, шокирующим выводам и отвечает на самые острые и горькие вопросы: почему наша авиация действовала гораздо менее эффективно, чем немецкая? По чьей вине «сталинские соколы» зачастую выглядели чуть ли не «мальчиками для битья»? Почему, имея подавляющее численное превосходство над Люфтваффе, советские ВВС добились куда мeньших успехов и понесли несравненно бoльшие потери?

Андрей Анатольевич Смирнов , Андрей Смирнов

Документальная литература / История / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное
В лаборатории редактора
В лаборатории редактора

Книга Лидии Чуковской «В лаборатории редактора» написана в конце 1950-х и печаталась в начале 1960-х годов. Автор подводит итог собственной редакторской работе и работе своих коллег в редакции ленинградского Детгиза, руководителем которой до 1937 года был С. Я. Маршак. Книга имела немалый резонанс в литературных кругах, подверглась широкому обсуждению, а затем была насильственно изъята из обращения, так как само имя Лидии Чуковской долгое время находилось под запретом. По мнению специалистов, ничего лучшего в этой области до сих пор не создано. В наши дни, когда необыкновенно расширились ряды издателей, книга будет полезна и интересна каждому, кто связан с редакторской деятельностью. Но название не должно сужать круг читателей. Книга учит искусству художественного слова, его восприятию, восполняя пробелы в литературно-художественном образовании читателей.

Лидия Корнеевна Чуковская

Документальная литература / Языкознание / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное