Лев Троцкий. Революционер. 1879–1917

Образ Раковского стал завершением цикла балканских наблюдений Троцкого. Столь тесных связей с Балканами у него уже не будет, хотя разного рода контакты еще возникнут. Но на протяжении следующей более чем четверти века дружба с Раковским и совместное участие в политической деятельности будут важнейшей нитью связей Троцкого с Балканами. В предисловии к книге своих статей 1913 г., в которую было включено обширное письмо Раковского, Троцкий отметит: «Я должен указать, что в этой книге моему старому другу Х.Г. Раковскому принадлежит не только заключительное письмо. Бо́льшая часть глав книги писалась мною в Бухаресте или Добрудже при самом непосредственном участии Раковского, с которым вряд ли кто может сравниться в отношении знакомства со всеми особенностями политического развития стран Балканского полуострова. Исторической судьбе было уготовано, чтобы Раковский, болгарин по происхождению, француз и русский по общему политическому воспитанию, румынский гражданин по паспорту, неоднократно изгонявшийся из Румынии за свою непримиримую революционную деятельность, оказался главой правительства в Советской Украине, с которой у Румынии близкое соседство и неутешительные отношения» [816] .

Корреспонденции Троцкого о Балканских войнах рассматривались в Болгарии того времени в качестве одного из немаловажных источников информации о том, как происходили события в действительности. В выпущенный уже в 1913 г. сборник материалов зарубежных журналистов о событиях 1-й Балканской войны были включены и выдержки из некоторых статей Троцкого [817] . По многим, но далеко не по всем вопросам позиция Троцкого в отношении Балканских войн была близка к оценкам болгарских «тесных» социалистов. Подобно Христо Кабакчиеву, Троцкий рассматривал 1-ю Балканскую войну как проявление стремления болгарского народа к достижению полной государственной самостоятельности в национальных исторических границах.

В то же время, в отличие от Кабакчиева и других «тесняков», Троцкий не придерживался мнения о стремлении Болгарии к достижению гегемонии на Балканах и не акцентировал основного внимания на балканской федерации как средстве достижения социализма [818] . Его взгляды на балканские события были относительно объективными, не имели сугубой партийной предвзятости, хотя их отличала некая смесь социалистических и либерально-демократических воззрений. В период пребывания на Балканах в качестве корреспондента российских либеральных газет это в какой-то степени объяснялось необходимостью соответствовать позиции издателей. Но Троцкий не писал по политическому заказу вопреки собственному, пусть часто менявшемуся мнению. Это подтверждается тем, что он проявлял значительную степень умеренности и в тех случаях, когда выступал не в качестве журналиста, а как социалистический политический деятель, представитель 2-го Интернационала, ведшего борьбу за единство международной социал-демократии, в том числе и на Балканах.

Сотрудничество с «Киевской мыслью» продолжалось и после балканской командировки вплоть до начала мировой войны, правда значительно менее интенсивно. Последняя предвоенная статья Троцкого в этой газете была опубликована 19 июня 1914 г. Затем сотрудничество возобновилось в военные годы, но уже на иной основе. Статьи Троцкого о событиях, связанных с Балканскими войнами, стали значительным первичным вкладом в изучение современной истории Болгарии и других Балканских стран, их места в Балканских войнах, их взаимоотношений и отношений с великими европейскими державами. Вместе с тем, по выражению британского историка Я. Тэтчера, они стали «классикой антивоенного журнализма» [819] .

Глава 10 В годы мировой войны [820]

1. Формирование позиции. Циммервальдское движение

Начавшаяся 1 августа 1914 г. мировая война поставила перед социалистами всех направлений сложнейшие вопросы: каковы были причины начавшейся бойни; как следует относиться к ней социал-демократам; следует ли занимать патриотические или интернационалистские позиции и вообще – возможно ли совместить патриотизм с интернационализмом; какую позицию необходимо занять по отношению к правительству своей страны, вовлеченному в войну с внешним врагом; допустимо ли продолжать классовые выступления во время войны, и если это возможно, то в каких формах; каковы пути выхода из войны.

Все эти вопросы встали перед Троцким в точно такой же степени, как и перед социал-демократами всех воюющих и в определенной степени нейтральных стран. Но Троцкий, почти десятилетие ведший борьбу за объединение социалистического движения, оказался в особо трудном положении. Он очень болезненно воспринимал то глубочайшее размежевание в рядах социалистов, которое последовало за началом войны и которое было в значительной мере результатом национальных патриотических настроений, распространившихся в массах.