Лев Троцкий. Революционер. 1879–1917

На фоне этих внешнеполитических событий неожиданно возник вполне внутрироссийский панславистский сюжет: революционная партия кадетов и ее лидер П.Н. Милюков настоятельно призвали правительство по возможности мирно, но в случае необходимости и военным путем добиваться получения Константинополя и Черноморских проливов. По этому вопросу Антид Ото выступал в «Киевской мысли», а Троцкий – в «Луче» [801] . Вступление в прямой спор с Милюковым было со стороны Троцкого смелым актом. Милюков к этому времени был хорошо известен не только как политический деятель и талантливый журналист, но и как известный историк, занимавшийся, в частности, проблемами Балкан [802] . Имея в виду состоявшуюся в 1912 г. поездку Милюкова на полуостров, его посещение нескольких районов, захваченных союзными войсками, Троцкий задавал кадетскому руководителю неудобные для того вопросы, в частности касавшиеся насильственных действий союзных армий над турками, которые замалчивала газета Милюкова «Руль». Эти задиристые вопросы носили явно риторический характер. «Не похожи ли при этих обстоятельствах Ваши протесты против турецких жестокостей, которых я совсем не собираюсь отрицать, на отвратительное фарисейство, вытекающее, надо думать, не из отвлеченных начал культуры и гуманности, а из больших расчетов империалистической корысти?» – осмелев (в отношении цензуры), писал Троцкий, нарочито и не вполне справедливо заостряя в полемике стрелы, направленные против сокрытия «каиновой работы дальнейшего истребления людей полумесяца [турок] в интересах «культуры» креста».

Милюков ответил. Он брал Болгарию под свою безусловную защиту. Особо острой была его статья, в которой он, не вступая в прямую полемику с Троцким, но явно имея в виду именно его публикации, утверждал, что болгарские офицеры прилагали все силы для соблюдения норм ведения войны [803] , хотя и отмечал «не гуманное поведение» сербских и болгарских военных [804] .

В полемику включились и другие печатные органы. Известный журналист М.А. Осоргин (Ильин) сообщил в «Вестнике Европы» о болгарском генерале, который распорядился «устранять» пленных, если они будут мешать передвижению. Его имени Осоргин не называл. Троцкий разъяснил, что речь шла о знаменитом Радко Димитриеве, которого Василий Немирович-Данченко возвел в «болгарские Наполеоны». Троцкий поучал Милюкова и других российских политиков и журналистов, которые во имя низвержения турецкого владычества над славянами предпочитали не акцентировать внимания на жестокостях самих болгар, хотя отлично об этом знали. Прогрессивность болгарского дела была для Троцкого безусловной, но он тыкал в нос Милюкову и другим либералам-славянофилам, что «совсем не безразлично, какими путями это освобождение совершается».

Весной и летом 1913 г. в корреспонденциях Троцкого на первый план выдвинулись противоречия между союзниками, которые привели ко 2-й Балканской, или Межсоюзнической, войне. Сербия и Греция в мае 1913 г. заключили против Болгарии тайный договор, к которому примкнула Черногория. Он предусматривал раздел Македонии между Грецией и Сербией. Фактически антиболгарский союз поддержала Румыния, которая претендовала на Южную Добруджу. С востока Болгарии вновь угрожала Османская империя, стремившаяся возвратить себе только что утраченные территории. Попытки России умерить аппетиты бывших союзников Болгарии не увенчались успехом, тем более что сама Россия не отказывалась от своих геополитических целей. В середине июня вспыхнула новая война, продолжавшаяся полтора месяца и завершившаяся полным поражением Болгарии. 28 июля (10 августа) был подписан Бухарестский мирный договор. Болгария потеряла Южную Добруджу в пользу Румынии, почти вся Македония (кроме небольшого Пиринского края) досталась Сербии и Греции. В этих условиях Троцкий, пребывая в Бухаресте и Вене, пытался дать собственный анализ событий, их причин и последствий. Его воззрения начали претерпевать все бо́льшую эволюцию от общедемократических оценок в сторону родной ему социал-демократической ориентации. Эта динамика вполне четко прослеживается в его статьях весны, лета и осени 1913 г.

Зловещие сигналы тревоги прозвучали в статье «Их работа» [805] , содержание которой выходило далеко за пределы балканских событий, хотя именно они составляли фактический фундамент статьи. Троцкий предсказывал вполне реальную возможность возникновения новой войны на Балканах: «И нет ничего невероятного в том, что окончание войны союзников с турками будет началом войны болгар с греками или сербами за деление добычи. Шестая балканская «держава», Румыния, не принимавшая участия в войне, ощущает, однако, большую потребность в присвоении того, что плохо лежит, и предъявила, как известно, Болгарии свой счет за «невмешательство». И пока еще неизвестно, чем будут подписываться обе стороны на счете: простыми чернилами или опять-таки кровью».