Лев Троцкий. Враг №1. 1929-1940

«Мне стало известно, что во Франции существует очень ценный и весьма охраняемый агент, который был заброшен к троцкистам и стал ближайшим другом Льва Седова, сына Троцкого. Он был настолько ценным, что о его существовании знал лично Сталин. Его ценность, как я понимал, заключалась в том, что он в любое время мог стать организатором убийства самого Троцкого или сына Троцкого, потому что из-за того доверия, которым он пользовался у Троцкого и его сына, Марк мог рекомендовать Троцкому секретарей и охранников, а потому был в состоянии помочь убийце проникнуть в дом Троцкого в Мексике.

Когда я услышал об этом в Москве, я не стал узнавать, как зовут этого человека или как его фамилия, потому что в голове у меня немедленно созрело решение о том, что как только я снова окажусь за границей, то сам предупрежу Троцкого об этом шпионе; его имени я не стал допытываться по тем соображениям, что в случае его разоблачения начнется тщательное расследование. А поскольку о его существовании знала лишь горстка людей, будет нетрудно вычислить, кто именно знал и был способен разоблачить Марка. Однако я решил, что в Испании или во Франции, где я бывал очень часто, приложу все усилия, чтобы узнать, кто этот человек. Я считал, что мне это будет нетрудно сделать, ибо глава резидентуры во Франции был моим приятелем…

Работая в Испании, я по делам очень часто посещал Францию. Я встречался со всеми сотрудниками, там же я познакомился и с [сотрудником советской резидентуры] Алексеевым… Однажды, когда я вышел из посольства вместе с Алексеевым, он сказал мне: «Я знаю человека, который был внедрен к сыну Троцкого и сделался его тенью. Если этот человек поскользнется по моей вине, мне не сносить головы».

Естественно, я очень заинтересовался. Задал Алексееву пару вопросов, выяснил, что этого человека зовут Марком, но не стал спрашивать его фамилии… Во время очередного посещения посольства Алексеев сказал мне, что должен встретиться с этим человеком. «Хотите на него посмотреть?»… Вскоре я увидел, что он встретился с невысоким мужчиной… Они уселись на скамейке. Я прошелся и устроился на другой скамейке, чуть подальше. Я видел, как они обменялись какими-то бумагами, что заняло не более трех, четырех или пяти минут, а затем расстались… Алексеев сказал мне, что Марк женат на молодой женщине и что они ждут ребенка. Еще он сказал… что Марк живет рядом с парком, в одной из улочек на его окраине… Я также обнаружил, что этот человек, Марк, писал статьи в «Бюллетене оппозиции» Троцкого… Этот Марк печатался там под псевдонимом «Этьен». Итак, если бы я решил предостеречь Троцкого, у меня уже были кое-какие сведения…Это произошло… в августе 1937 года».

Судя по всему, сотрудником НКВД с нейтральной фамилией Алексеев был Г.Н. Косенко (Кислов) — в тот период один из советских резидентов в Париже. Именно ему передавал Зборовский копии писем Троцкого и Седова, а также статьи, подготовленные для «Бюллетеня оппозиции», причем еще до их публикации[535]. Косенко работал под началом Бориса Атанасова, болгарина по национальности (он же: Афанасиев, Афанасьев), занимавшегося разработкой Седова и его окружения, начиная с 1936 г. Руководил всей операцией Яков Исаакович Серебрянский[536], имевший в своем распоряжении во Франции специальную разведывательно-диверсионную группу НКВД СССР («группа Яши»)[537]. Орлов указывает, что резидентом советской разведки в Париже был в то время Николай Смирнов. Идет ли речь действительно о Смирнове или же под Николаем Смирновым имелся в виду Серебрянский или Атанасов (и Орлов не хотел называть настоящие фамилии своих коллег) — понять сложно. Но достоверно известно, что кроме Зборовского у Атанасова был еще один агент, которого удалось внедрить в окружение Седова и которому Седов полностью доверял. Имя этого агента раскрыто и названо не было.

Зборовский поддерживал контакты с окружением Седова, видимо, с 1933 г., а в 1935 г., переехав во Францию, вступил в группу парижских троцкистов и вскоре стал близким другом и помощником Льва. Он получил доступ ко всем документам троцкистов, в том числе к нелегальной информации, идущей из СССР. Его донесения через куратора Зборовского сотрудника парижской резидентуры Алексеева передавались затем советскому резиденту в Париже Николаю Смирнову и далее непосредственно Сталину. Информация, шедшая от Зборовского, касалась деятельности Седова, «Бюллетеня оппозиции», старых и новых контактов, меньшевиков, с которыми Этьен пересекался через Эстрину, о всех сотрудниках Троцкого, вообще о всей деятельности «хорьков», как с оттенком презрения именовались троцкисты в агентурной переписке ОГПУ — НКВД[538]. Седов же настолько доверял Этьену, что передал ему ключ от своего почтового ящика, поручил ему вести наиболее конфиденциальную переписку и хранил в его квартире свой самый секретный архив[539] (который регулярно копировался Зборовским и переправлялся в Москву).