Лев Троцкий

Эта беседа, по мнению Троцкого, привела к значительному сдвигу Ленина в пользу максимального использования военных специалистов. В появившейся почти сразу брошюре большевистский вождь писал: «Когда мне недавно тов. Троцкий сообщил, что у нас в военном ведомстве число офицеров составляет несколько десятков тысяч, тогда я получил конкретное представление, в чем заключается секрет использования нашего врага: как заставить строить коммунизм тех, кто является его противниками, строить коммунизм из кирпичей, которые подобраны капиталистами против нас! Других кирпичей нам не дано!»[614]

Думается, однако, что и на этот раз Ленин лишь выдавал себя за не очень сведущего человека. Описанный разговор с Троцким и указание в брошюре были скорее предлогом, чтобы занять более жесткую позицию в пользу использования офицеров старой армии.

Восьмой партсъезд

Такова была ситуация к тому времени, когда военный вопрос оказался одним из важнейших на Восьмом съезде РКП (б), состоявшемся в марте 1919 года. Накануне открытия съезда поступило известие, что войска Колчака, наступавшие на Урал, нанесли красным тяжелый удар под Уфой. В связи с этим Троцкий предложил, чтобы военные делегаты съезда возвратились на фронт, и сам решил немедленно отправиться под Уфу, несмотря на важность предстоявших дебатов. Троцкий вспоминал, что часть делегатов была недовольна: они приехали в столицу на несколько дней и не хотели уезжать. Кто-то даже пустил слух, будто он внес свое предложение, чтобы избежать дебатов о военной политике.[615] В этих условиях нарком предложил отменить отправку военных делегатов на фронт, но поручить доклад по военному вопросу Сокольникову (он фактически должен был зачитать текст, подготовленный Троцким[616]). Сам же он немедленно отправился на фронт и в съезде не участвовал.[617] Троцкий признался, что сделал это в условиях, когда итоги обсуждения можно было считать предрешенными. «…Я не сомневался в победе той линии, которую считал единственно правильной».[618] Физически отсутствуя на съезде, незримо Троцкий участвовал в нем, ибо почти не было выступлений, в которых не упоминалась бы деятельность военного ведомства и его главы.

В отчетном докладе Ленин открыто поддержал мнение наркомвоенмора: «…Возьмем вопрос об управлении военным ведомством. Здесь без доверия к штабу, к крупным организаторам-специалистам нельзя решить вопрос… Если ставить вопрос в том смысле, что мы только руками чистых коммунистов, а не с помощью буржуазных специалистов построили коммунизм, то это — мысль ребяческая».[619]

Вопрос о военном положении рассматривался на заседании 20 марта. Предполагая бурные споры, которые могли скомпрометировать часть делегатов или отдельных видных партийцев, слово «к порядку дня» взяла Р. С. Самойлова (Землячка), дама весьма амбициозная, хотя и мало компетентная, которую не раз направляли на тот или иной фронт для острастки и самоуверенного вмешательства: ее панически боялись военспецы, ибо она запросто могла обвинить любого из них в контрреволюции. Самойлова предложила рассмотреть вопрос на закрытом заседании.[620] Решено было все же заслушать доклад и содоклад, а затем возвратиться к предложению Самойловой. Все это было откровенным спектаклем, а Самойлова-Землячка выступала как подставное лицо, кукла, ведомая опытным кукловодом Лениным.

В докладе Сокольникова[621] наибольшее внимание уделялось вопросу о военспецах. Докладчик заявил, что вопрос этот, по которому «было пролито немало чернил», устарел, так как даже бывшие противники их использования отказались от негативного к ним отношения. Проблема эта была проверена на опыте. «Выяснилось, что там, где военные специалисты были привлечены, где была проведена реорганизация партизанской армии в армию регулярную, там была достигнута устойчивость фронта, там был достигнут военный успех. И наоборот, там, где военные специалисты не нашли себе применения, где присланных из центра военных специалистов отсылали обратно или сажали на баржу, как это было в Кавказской армии, там мы пришли к полному разложению и исчезновению своих армий, там их нет, они разложились на наших глазах, не вынеся первого серьезного напора со стороны врага». Сокольников, таким образом, а через него Троцкий, бросал камень в огород Сталина, ибо именно по его приказу в Царицыне была осуществлена расправа с военными специалистами, посаженными на баржу и утопленными в Волге.