Лев в Москве. Толстовские места столицы

«Какой дом, какая услуга – чудо! Спрашивай чего хочешь – все есть и все недорого. Клуб выписывает все газеты и журналы, русские и иностранные, а для чтения есть особая комната, в которой не позволяется мешать читающим. Не хочешь читать – играй в карты, в бильярд, в шахматы. Не любишь карт и бильярда – разговаривай: всякий может найти себе собеседника по душе и по мысли. Я намерен непременно каждую неделю, хотя по одному разу, бывать в Английском клубе. Он показался мне каким-то особым маленьким миром, в котором можно прожить, обходясь без большого. Об обществе нечего и говорить: вся знать, все лучшие люди в городе являются членами клуба».

А вот мнение еще одного очевидца, побывавшего здесь в 1824 году, С.Н. Глинка, беллетрист, издатель «Русского вестника» писал: «Тут нет ни балов, ни маскарадов. Пожилые люди съезжаются для собеседования; тут читают газеты и журналы. Другие играют в коммерческие игры. Во всем соблюдается строгая благопристойность».

Английский клуб всегда твердо сохранял воспетую Глинкой серьезность тона, чураясь театрализованных увеселений. Этому препятствовало жесткое правило: лишь по требованию пятьдесят одного члена клуба старшины имели право пригласить для развлечения певцов или музыкантов. Зато любители сладостей не оказывались обойденными, и в отдельной комнате их постоянно ждали наваленные грудами конфеты, яблоки и апельсины.

До того, как обосноваться на Тверской, члены Английского клуба собирались в доме князей Гагариных на Страстном бульваре, у Петровских ворот (ныне д. № 15). 3 марта 1806 года здесь был дан обед в честь генерала Петра Ивановича Багратиона. «Большинство присутствовавших были старые, почтенные люди с широкими, самоуверенными лицами, толстыми пальцами, твердыми движениями и голосами», – описывал Лев Толстой это событие в романе «Война и мир».

Во время московского пожара 1812 года дом Гагариных выгорел дотла. С 1813 года деятельность Английского клуба возобновилась в доме И.И. Бенкендорфа на Страстном бульваре. Но так как этот дом оказался для клуба неудобным, то вскоре его члены стали собираться в особняке Н.Н. Муравьева на Большой Дмитровке. Прошло 18 лет, пока выбор старшин клуба не остановился на доме на Тверской улице.

Среди основателей и первых членов клуба выделялись представители знатных княжеских родов: Юсуповы, Долгоруковы, Оболенские, Голицыны, Шереметевы. Позже от прочих сословий были здесь представители поместного дворянства, московские купцы и разночинная интеллигенция.

Бывали здесь все известные московские литераторы и их гости: Пушкины, сам Александр Сергеевич, его отец и дядя; Аксаковы, глава семейства Сергей Тимофеевич, его сыновья Иван Сергеевич и Константин Сергеевич. Здесь также можно было встретить Е.А. Баратынского, П.Я. Чаадаева, М.А. Дмитриева, П.А. Вяземского, В.Ф. Одоевского и многих других.

Александр Сергеевич Пушкин впервые почтил своим присутствием Английский клуб, когда тот располагался на Большой Дмитровке. Допущен он был в клоб в качестве гостя (тогда нередко говорили клоб, вместо клуб). Чаще всего он приходил с Петром Вяземским и Григорием Римским-Корсаковым. В марте 1829 года Пушкин стал действительным членом московского Английского клуба.

22 апреля 1831 года журнал «Молва» известил читателей: «Прошедшая среда, 22 апреля, была достопамятным днем в летописях московского Английского клуба. В продолжении 17 лет он помещался в доме г. Муравьева на Большой Дмитровке… Ныне сей ветеран наших общественных учреждений переселился в прекрасный дом графини М.Г. Разумовской, близ Тверских ворот; дом сей по обширности, роскошному убранству и расположению, может почесться одним из лучших домов в Москве… 22 апреля праздновали новоселье клуба».

Вскоре после новоселья клуба в сопровождении Пушкина сюда заявился на обед англичанин Колвилл Френкленд, гостивший в то время в Москве и издавший позднее в Лондоне свой дневник «Описание посещения дворов русского и шведского, в 1830 и 1831 годах». Обед оказался весьма недолгим, что удивило англичанина: «Я никогда не сидел столь короткого времени за обедом где бы то ни было». Основное время членов клуба занимала игра: «Русские – отчаянные игроки». Кроме карт и бильярда, имевших в клубе преимущество перед гастрономической наукой, русские джентльмены продемонстрировали иноземцу и другие свои занятия. За домом, в том самом саду, уничтоженном во время реконструкции улицы Горького, члены клуба играли в кегли и в «глупую школьническую игру в свайку», по правилам которой надо было попасть железным стержнем в медное кольцо, лежащее на земле.