Лев в Москве. Толстовские места столицы

В незаконченном романе «Декабристы» глазами одного из героев Лев Толстой так описывает клуб: «Пройдясь по залам, уставленным столами с старичками, играющими в ералаш, повернувшись в инфернальной (игорный зал – А.В.), где уж знаменитый “Пучин” начал свою партию против “компании”, постояв несколько времени у одного из бильярдов, около которого, хватаясь за борт, семенил важный старичок и еле-еле попадал в свой шар, и заглянув в библиотеку, где какой-то генерал степенно читал через очки, далеко держа от себя газету, и записанный юноша, стараясь не шуметь, пересматривал подряд все журналы, золотой молодой человек подсел на диван в бильярдной к играющим в табельку, таким же, как он, позолоченным молодым людям. Был обеденный день, и было много господ, всегда посещающих клуб».

В процитированном абзаце употребляется глагол «шуметь», имеющий к Английскому клубу самое непосредственное отношение. Шумели его члены всегда и независимо от прописки, только повод дай. Правда, после Павла I его по политическим причинам не закрывали. Потомки Павла Петровича не считали возможным приостанавливать деятельность клуба даже в самые тяжелые времена – после 1825 года (и его декабристов, о которых задумал писать роман Толстой), когда любое вольномыслие было для самодержцев всероссийских источником страха за устойчивость порядка в империи. Почему? А потому, что мнение клуба всегда было интересно власти. Проще было иметь своих информаторов среди членов клуба, чем выявлять либералов поодиночке.

В том самом году, когда Лев Николаевич появился на свет, Николай I соизволил прочитать «Краткий обзор общественного мнения» за прошлый, 1827-й год, подготовленный его канцелярией. О настроениях, царивших в Английском клубе, в обзоре говорилось так: «Партия русских патриотов очень сильна числом своих приверженцев. Центр их находится в Москве. Все старые сановники, праздная знать и полуобразованная молодежь следуют направлению, которое указывается их клубом через Петербург. Там они критикуют все шаги правительства, выбор всех лиц, там раздается ропот на немцев, там с пафосом принимаются предложения Мордвинова (Н.С. Мордвинов, сенатор – А.В.), его речи и слова их кумира – Ермолова (А.П. Ермолов, генерал – А.В.). Это самая опасная часть общества, за которой надлежит иметь постоянное и, возможно, более тщательное наблюдение.

В Москве нет элементов, могущих составить противовес этим тенденциям. Князь Голицын (Д.В. Голицын, генерал-губернатор Москвы – А.В.) – хороший человек, но легкомыслен во всем; он идет на поводу у своих приверженцев и увлекаем мелкими расчетами властолюбия. Партия Куракина (князь А.Б. Куракин, отставной сановник – А.В.) состоит из закоренелых взяточников, старых сатрапов в отставке, не могущих больше интриговать».

Характеристика, данная в этом обзоре настроениям Английского клуба, ясно и правдоподобно выражает атмосферу не только постдекабристской Москвы, но и общую направленность мыслей его членов – критика решений, принимаемых в столичном Петербурге. Такая оппозиционность была свойственна Английскому клубу на протяжении всего XIX века. Противостояние Москвы и Петербурга не утихало, а разгоралось с каждой новой реформой, предпринимаемой в государстве Российском.

Для примера сравним оценку умонастроений, сделанную через тридцать лет в «Нравственно-политическом обозрении за 1861 год» теперь уже для другого императора – Александра II: «Дворянство, повинуясь необходимости отречься от старинных прав своих над крестьянами и от многих связанных с оными преимуществ, жалуется вообще на свои вещественные потери, которые оно считает несправедливыми и проистекающими от положения государственной казны, не дозволяющего ей доставлять им удовлетворение».

Жалуется – это еще мягко сказано, московские дворяне открыто выражали недовольство антикрепостной реформой, не оправдывая надежд и чаяний Александра II на то, что Москва станет примером для всей остальной России в этом вопросе. Московские помещики и землевладельцы с большей охотой и расположением внимали речам своего генерал-губернатора Арсения Закревского, убежденного крепостника и рутинера, чем увещеваниям государя, не раз выступавшего в эти годы в Дворянском собрании…

И недаром Английский клуб сделали местом действия многие русские писатели, и, прежде всего, герой нашей книги. А вот и персонажи «Горя от ума» Александра Грибоедова – Фамусов и Репетилов. Один из диалогов пьесы содержит упоминание об Английском клубе:

Чацкий. Чай в клубе?

Репетилов. …В Английском!..

У нас есть общество, и тайные собранья

По четвергам. Секретнейший Союз.

Чацкий. …В клубе?

Репетилов. Именно… Шумим, братцы, шумим!