Левая политика. Социальный диагноз

Тем временем Владимир Путин поддержал требования профсоюзов и трудовых коллективов. Он предложил собственникам и Росу-глепрофу пересмотреть федеральное отраслевое соглашение, регламентировать систему оплаты труда, гарантирующую постоянную часть заработной платы горняков в размере не менее 70 %. Таким образом, подтвердился вывод, сделанный в предыдущих обзорах, о том, что эффект имеют только прямые обращения к власти. Причём, скорее, именно к федеральной власти, а не к региональной. Причём наибольший эффект имеют обращения, принимающие форму массовых выступлений, громких и даже скандальных. Можно смело предположить, что общественный резонанс, внимание прессы и властей к событиям в Междуреченске вызвал не взрыв, не трагедия и не социально-экономические проблемы угольной отрасли сами по себе, а протестные выступления, не санкционированные и не организованные.

В этих событиях проявился и бессистемный характер социальной политики российского правительства, и слабость механизмов самоорганизации и социального контроля, и бессилие официальных профсоюзов. Прежде всего, это наибольшая видимая эффективность акций стихийных, отчаянных и «громких», адресованных федеральной власти по сравнению с классическими формами борьбы за свои права — забастовками, митингами, пикетами и вообще акциями, направленными на привлечение к диалогу руководства предприятий и местных властей. Во-вторых, это стремление власти погасить социальный взрыв, а не решать социальные проблемы, не предпринимать превентивных социально-экономических мер. В-третьих, это отсутствие видимых результатов протестной активности в виде устойчиво действующих представительских структур, отслеживающих реализацию обещаний и стимулирующих позитивные преобразования на предприятии и в регионе.

Заметим, что незадолго до взрывов на «Распадской», приковавших внимание СМИ, общественности, руководства всех уровней, в Челябинске профсоюз горняков провёл пикет возле офиса «Русской медной компании». Более 50 работников отрасли требовали повышения зарплаты и прекращения административного давления на членов профсоюза ОАО «Александрийская горнорудная компания» (АГРК). Председатель профкома АГРК Наталья Князькова дважды была уволена и оба раза сумела восстановиться на работе через суд, однако говорит, что давление со стороны руководства РМК по-прежнему продолжается: «Мы три года молчали, и это была наша ошибка. Кризис для наших работодателей стал поводом для невыполнения коллективного трудового договора, в итоге руководство попросту не хочет платить нам зарплату! 30 апреля в Североуральске (Свердловская область) у здания прокуратуры, прошёл пикет шахтёров Североуральского бокситового рудника (СУБР, входит в «Объединённую компанию «Русал»), Горняки требовали отставки прокурора города Дмитрия Фамутдинова, который, по мнению пикетчиков, не принимает никаких мер по предотвращению дискриминационной политики руководства компании в отношении членов независимого профсоюза горняков (НПГР). В акции приняли участие 60 человек.

К слову, протесты работников СУБР продолжаются до сих пор. Так, например, 24 сентября члены Независимого профсоюза горняков (НПГ) СУБРа вышли на пикет против антипрофсоюзной политики администрации шахт. А 26 сентября шахтёры и жители Североуральска собрались на митинг за повышение пенсий (http://www.ikd.ru/node/14649). Эти протесты вызваны теми же проблемами, которые так активно обсуждаются в связи с событиями в Междуреченске: уровень заработной платы шахтёров и её задержка, безопасность труда на шахтах, давление на профсоюзных активистов. Но трагические события, произошедшие в мае в Кемеровской области, не стали стимулом к решению этих проблем. Более того, постоянные, но относительно спокойные протесты, не дающие «яркой картинки» в прессе и не пугающие потому местных властей, озабоченных своим реноме у центральной власти, не привлекают внимания ни местной, ни региональной, ни федеральной власти.

А ведь эти проблемы типичны сегодня для большинства предприятий и регионов России. Но внимание со стороны власти и общества такие выступления не привлекают, пока не становятся стихийными, массовыми, неуправляемыми. Ни руководство предприятий, ни их собственники, ни государство не готовы, таким образом, к конструктивному диалогу с гражданами, к последовательному и системному решению социальных проблем. Основная модель поведения и владельцев предприятий, и администраций, и власти всех уровней — игнорирование протестов (или — в определённых случаях — их подавление) и реакция на давление: мгновенное решение незначительных проблем и обещания решить всё когда-нибудь.