Левая Политика. Жёсткая Экономия

Есть и более серьёзное следствие эпидемии укрупнений и оптимизаций: лишение доступа к медицинской и социальной помощи, образованию и культуре жителей отдельных населённых пунктов. Это происходит тогда, когда закрываются, например, небольшие больницы и поликлиники в сёлах или посёлках, признанные «неэффективными» из-за небольшого числа пациентов. Вместо них создаётся большой медицинский центр, до которого жителям оставшихся без медпомощи посёлков и сёл нужно ещё добираться. При этом расходы на транспорт не предусмотрены ни в бюджете населённых пунктов, ни в бюджете нового медицинского центра. И это не частные случаи, а типовая модель современной российской «оптимизации», на деле — структурного разрушения социальной сферы.

Третья особенность сокращения социальных расходов в современной России в том, что оно происходит гораздо медленнее снижения их подлинной социальной отдачи. В ходе реформ растут расходы на создание системы бюрократического контроля, на разработку правового и документального обеспечения новой системы управления. Процессы оптимизации без учёта конкретных социальных потребности и состояния инфраструктуры региона приводят к тому, что созданные крупные учреждения оказываются недогружёнными при том, что для значительной части граждан затрудняется доступ к медицинской помощи, образованию, культуре и т.п.

Сокращая структурную основу социальных прав, государство вкладывает немалые средства в организационно-управленческое и правовое обеспечение такого сокращения, что превращает социальные расходы государства по сути в антисоциальные. Кроме того, проводимые реформы сокращают доступ граждан к социальным благам, что ведёт к углублению социального не-18 равенства, к сокращению каналов социальной мобильности.

Таким образом, то, что происходит в России, значительно масштабнее, чем просто сокращение социальных расходов. И даже значительно серьёзнее, чем демонтаж социального государства. В современной России сегодня происходит перенаправление государственных расходов с целей развития общества на цели обеспечения условий его деградации.

Социал-демократия и «жёсткая экономия»

Руслан Костюк

Тема, вынесенная в название данного доклада, крайне объёмна и многомерна. История международной социал-демократии в XX -начале XXI вв. такова, что примеры использования «жёсткой экономики» («строгой экономии») со стороны этого движения мы можем найти на самых разных исторических этапах и в абсолютно различных географических зонах — в Германии 1920-х гг., послевоенной Австралии, Латинской Америке 1970-х и 1980-х, на предреволюционном Ближнем Востоке, наконец, уже в начале нашего столетия в странах Южной Европы. Ни в одном научном докладе невозможно проанализировать данный феномен всеохватывающим образом, поэтому в своём докладе на данной конференции я попытаюсь рассмотреть несколько примеров — французский (в определённой исторической ретроспективе) и южноевропейские, применительно к 2000-м гг.

Но прежде всего несколько общих замечаний. На мой взгляд, обращение социал-демократии к механизмам «строгой экономии» не является случайным. Тем более, что это обращение начинает происходить ещё до того времени, когда социал-либеральное направление начинает доминировать в международном социал-реформистском движении. Уже довольно давно социал-демократия, реализуя свою социальную и экономическую политику, отказалась от радикальных реформ, способных привести к качественному разрыву с несправедливым обществом. Но в последние десятилетия социалисты всё больше и чаще отказываются даже от мягких социальных преобразований. Хуже того, прибегая к механизмам жёсткой экономики, они зачастую идут на контрреформы, которые объективно нередко ухудшают материальное положение трудовых слоёв.

Применительно к Франции в первый раз к «строгой экономии» социалисты переходят весной 1983 г. Это произошло в первую очередь в силу решения Ф. Миттерана оставить франк в Европейской валютной системе и перейти к «паузе» в осуществлении национализаций, начатых в 1981 г. после избрания Миттерана президентом Республики. Во имя таких целей, как сокращение инфляции и бюджетного дефицита, запускается «план Ж. Делора», который в итоге приведёт к существенным социальным сокращениям, закрытию металлургических предприятий, либерализации аудиовизуального сектора, частичной денационализации госпредприятий уже при правительстве Л. Фабиуса (1984-1986 гг.). Поворот к «жёсткой экономике» не привёл к снижению безработицы; наоборот, в середине 1980-х гг. она выросла во Франции до 2,5 млн человек.