Левая рука Кальва (ЛП)

- Я бы поступил так снова, - вырывается у меня. – Даже сейчас.

Он размыкает губы:

- Я просто не понимаю, почему.

Я перевожу дыхание:

- Я сам не уверен. Но… ни о чем не жалею.

Мы снова смотрим друг другу в глаза, и я задаюсь вопросом, так ли трудно ему дышать, как и мне. Сердце бешено стучит, как и всегда, стоит мне увидеть Друса, и призрачное покалывание на губах говорит, что на самом деле я чертовски хорошо знаю, почему мне не хватает воздуха, почему сердце готово выпрыгнуть из груди, и почему я не раздумывая снова приму ради него любое наказание.

Он облизывает губы.

- Севий.

Я не выдерживаю. Тянусь рукой к его лицу, и, прежде чем успеваю коснуться, его руки обхватывают мою шею, и он привлекает меня к себе, едва не задев губами.

И снова мы замираем, тяжело дыша, и я уверен, что он чувствует бешеный стук моего сердца даже через свой нагрудник. Его губы совсем рядом, и дыхание согревает мои губы. Я отстраненно осознаю, что вступаю на новый путь, полный совсем других опасностей, что это полное безрассудство, но в голове остается только одна мысль, об аромате выпитого им вина, витающего в воздухе между нами.

Он выдыхает и отстраняется, не отводя взгляда:

- Я твой хозяин, Севий, но… я не буду заставлять тебя.

Я прикрываю глаза и прислоняюсь лбом к его лбу:

- Это твое право.

- И как твой хозяин, я даю тебе выбор, - наши губы едва касаются друг друга. – Я не сплю с мужчинами, которые не хотят меня, - в его шепоте чудится тихое отчаяние, - Севий, скажи мне…

Я накрываю его губы своими.

Он вцепляется мне в волосы и отвечает на поцелуй. Он нежен, но педантичен: уверен, каждое место, где меня касаются его губы или дразнит его язык, обдуманно.

Он дергает меня на себя, мы спотыкаемся, и он ударяется спиной о стену. Я ругаюсь на его броню, проклятущий пояс, не дающие покоя раны у меня под туникой и все, так сильно разделяющее нас, что я никак не могу понять, чувствует ли он то же, что и я.

Внезапно Друс кладет руки мне на плечи и отталкивает на полшага. Он бессильно откидывает голову на стену:

- Яйца Юпитера, мы не можем сделать это.

Я отступаю, но прежде чем между нами разверзается пропасть, Друс снова тянется ко мне, и я хватаюсь за края его нагрудника. Его поцелуй требователен и безжалостен, и я целиком разделяю его агрессивный голод. Мои руки скользят вниз, и пальцы кружат вдоль плотно подогнанных полос по бокам его брони. Юпитер, Нептун и Венера, я готов отдать все на свете, чтобы сорвать эти полосы и почувствовать его плоть, пусть даже через одежду. Я готов на все, чтобы преодолеть все эти…

Друс снова вырывается.

- Прости… - он смотрит мне в глаза. – Мы…

Он не может говорить. Я тоже. Я едва дышу. Словно в комнате закончился воздух.

Затем Друс прочищает горло и опускает взгляд.

- Тебе пора идти. Она скоро будет там.

- Хорошо, - я показываю на спрятанный в поясе свиток. – Уже иду.

Я поворачиваюсь к двери.

- Севий.

Я останавливаюсь и снова поворачиваюсь к нему.

- Да?

Он стоит ко мне спиной, повернув голову, поэтому я вижу только профиль.

- Ничего не было, - снова ледяной тон ланисты, но не такой резкий и жесткий, как обычно. – Или опять окажешься в яме. Ясно?

- Да, доминус.

Едва слышно он шепчет:

- Свободен.

***

Арабо снова сковывает мои запястья, и мы выходим через передние ворота лудуса. Нас провожают взглядами. Шепотками. Лишь богам известно, что гладиаторы подозревают теперь, не зная, вернусь ли я живым.

Телохранитель Друса сопровождает меня, удерживая за локоть, пока мы не скрываемся из виду. Затем он снимает с меня оковы.

- Подожду тебя здесь, - говорит он.

Я киваю.

- Я скоро вернусь.

Я проверяю снова, чтобы быть уверенным: свиток надежно спрятан под туникой, царапая и раздражая мою изорванную и еще не зажившую плоть. Он там, где должен быть, и я спешу вниз по улице, к рынку.

Пересекая Форум, я чувствую, как начинает частить сердце. Толпятся мужчины в тогах, туда-сюда ходят политики, собираясь в группы, чтобы обсудить свои политические дела. Судя по ярким пурпурным полоскам на одеяниях, среди них есть даже сенаторы. А там, где сенаторы, присутствуют и другие государственные деятели. Любой из них может оказаться Кальвом Лауреей.

На переполненном рынке этот страх отпускает, и я перестаю искать Кальва, чтобы найти его жену со служанкой.

Вокруг толпы людей, среди них много жен патрициев и их слуг. Я видел Верину лишь пару раз: когда она посещала лудус, и когда ее лицо случайно мелькнуло под капюшоном во время встречи с Друсом, но я все равно узнаю ее.