Левая рука Кальва (ЛП)

Работорговец – мужчина гигантского роста, наверно, на голову выше и угрожающе шире меня в плечах. Он восседает на груде мехов, за его спиной в полумраке виднеются два телохранителя, и, когда он опускает бокал, в его взгляде нет и следа радушия.

- Пол! Чего тебе? – брюзжит он. - Я не занимаюсь делами посреди ночи.

- Я хочу купить у тебя раба, - быстро говорю я.

Выражение его лица не меняется.

- Я же сказал, что не…

- Особого раба.

Он хмурится.

- Какого раба?

- Ты купил в Помпеях мальчика. У патриция, Кальва Лауреи.

Работорговец морщит лоб, но качает головой.

- Не припоминаю.

- Ты не ведешь учет? – я смотрю на него сверху вниз. – Какой работорговец не записывает, кого и где он покупает?

- Хорошо, я делаю записи, - он откидывается на спину и скрещивает руки на груди, - но тебя они не касаются.

- Я пришел сюда не для того, чтобы играть в игры. Мне нужен мальчик.

- Какой мальчик?

- Мальчик, которого ты купил у Кальва Лауреи. Я знаю, что он у тебя, так что давай не…

- Он у меня, - не шелохнувшись соглашается Махарбаал. - Частью сделки было то, что я не продаю мальчишку, пока не увезу его подальше от Помпей, - он ухмыляется, - а я не нарушаю договоренности с теми, кто постоянно пополняет мой кошелек.

Делаю шаг вперед и понижаю голос:

- У тебя есть выбор. Ты можешь продать мальчишку мне или я просто заберу его и тех, кто попадется мне на глаза.

Торговец вскакивает и бросается на меня. Он хватает меня за горловину туники:

- Хочешь, чтобы я перерезал тебе горло, ты?..

Внезапно он замирает, почувствовав лезвие моего меча, прижатое к его животу. Двое телохранителей выныривают из тени, держа оружие наготове, но Махарабаал предупреждающе поднимает руку. Они останавливаются, но не отступают.

- Я не закончил, - рычу я, - я освобожу мальчишку и всех рабов, оказавшихся рядом, и прикончу любого, кто попытается остановить меня. Включая тебя.

Он открывает рот, но я сильнее нажимаю на меч, едва не взрезая его плоть.

- Тебе выбирать, торговец, - тихо продолжаю я, - я куплю мальчишку или просто заберу. И не думай, что убив меня, ты что-то изменишь, потому что, будь уверен, я работаю не один.

Он криво ухмыляется и отпускает мою тунику.

- Пятьсот сестерциев.

Я моргаю.

- За маленького мальчика?

Ухмылка превращается в торжествующую улыбку.

- Хочешь его? Тогда плати мою цену.

- У меня только двести.

Он пожимает плечами:

- Тогда никакого мальчишки.

Я стискиваю зубы.

- Это во много раз больше той суммы, которую ты заплатил за него, и за которую сможешь продать его в Карфагене. Я отдам тебе все деньги, что у меня с собой, ты получишь огромную прибыль, и я больше не причиню тебе неприятностей.

Махарбаал молча обдумывает мое предложение. Затем кивает.

- Хорошо. Двести сестерциев.

Он протягивает руку.

Я не двигаюсь.

- Хочу сначала его увидеть. Лучше ему быть живым и без клейма.

Работорговец раздраженно вздыхает.

- Ты получишь двести сестерциев за мальчишку, - со злостью говорю я, - я не расстанусь с деньгами пока не увижу, за что плачу.

- Хорошо, - он поворачивает голову и рявкает, - Акбар! – один из стражников заходит в палатку. Махарбаал делает ему знак рукой. - Приведи мальчишку-слугу. Того, что высокородный дурак продал нам сегодня утром.

Тот отвечает что-то на непонятном языке и уходит. Спустя пару минут он возвращается с маленьким мальчиком, и я понимаю, что узнаю эти черты где угодно. Ребенок смотрит на меня слишком знакомыми голубыми глазами и пятится от страха.

- Каесо? – шепотом спрашиваю я.

Он вздрагивает. Кивает.

Я кивком подзываю его к себе.

Махарбаал вцепляется Каесо в плечо.

- Не торопись. Где мои деньги?

- Где моя гарантия, что ты не навредишь мальчику, получив плату?

Глаза Каесо расширяются. Работорговец не ослабляет хватку.

- Докажи, что у тебя есть деньги, - рычит он.

- Они тут, - я достаю кошелек, - а теперь отпусти мальчишку.

- Акбар, - Махарбаал показывает на меня, - забери у него деньги.

Акбар тянется за мешочком, но я отвожу руку.

- Давай проясним. Если на мальчике появится хоть одна новая царапина, я прослежу, чтобы к утру здесь не осталось живых.

- Я торговец, - говорит Махарбаал, - а не вор. Отдай ему деньги.

Не отводя от него взгляда, я передаю кошелек Акбару. Освободившись от тяжести монет, чувствую, как быстро бьется сердце.

- А теперь отпусти его, - требую я.

Махарбаал не реагирует. Он смотрит на Акбара, который развязал мешочек и раскладывает монеты.

Наконец он кивает.

- Здесь вся сумма.

Махарбаал толкает ко мне Каесо.

- Убирайтесь отсюда. Оба.

Я сажусь на корточки перед мальчиком и кладу ладонь ему на плечо. Боги, если раньше я лишь подозревал, чей он сын, то теперь у меня не осталось сомнений. Голубые глаза, заострившиеся черты лица - передо мной явно сын Друса.

- Ты в порядке? Они не ранили тебя?

Он не отвечает, только энергично трясет головой.

- Слава богам, - шепчу я и жестом зову за собой, - Пошли. Давай выбираться отсюда.

Каесо артачится.

- Ты вернешь меня к дедушке? Я не хочу…

- Не верну. Обещаю.

Беру Каесо за руку и вывожу его из палатки в тяжелую душную ночь.

- Куда мы пойдем? – спрашивает Каесо, когда мы направляемся к выходу из лагеря.