Левая сторона души. Из тайной жизни русских гениев

И о том, что сегодня нам нельзя без Есенина, он же сказал исчерпывающе: «Значение Есенина именно в том, что он оказался как раз на уровне сознания народа “страшных лет России”, совпал с ним до конца, стал синонимом её падения и её стремления возродиться. В этом “пушкинская” незаменимость Есенина, превращающая и его грешную жизнь, и несовершенные стихи в источник света и добра. И поэтому о Есенине, не преувеличивая, можно сказать, что он наследник Пушкина наших дней». Добавить к этому нечего…

Владимир Маяковский

Теневая сторона: Избранные пошлости

…Серебряный век неудержимо перетекал в свинцовый. Это стало ясно уже, поскольку на горизонте времён замаячил Маяковский. Тень, отбрасываемая им, была томительной как чёрный квадрат в переднем углу. Ходасевич высказался об этом так: «…Грубость и плоскость могут быть темами поэзии, но не её внутренними возбудителями. Поэт может изображать пошлость, но он не может становиться глашатаем пошлости. Несчастие Маяковского заключается в том, что он всегда был таким глашатаем: сперва – нечаянным, потом – сознательным».

Теперь о Маяковском уже мало помнят. Вот его величайшая и зловещая, как оказалось, пошлость, которой поделился Алексей Кручёных, он изображает момент выработки манифеста футуристов: «Я предложил: “Выбросить Толстого, Достоевского, Пушкина”. Маяковский добавил: “С Парохода современности”. Кто-то – “сбросить с Парохода”. Маяковский: “Сбросить – это как будто они там были, нет, надо бросить с парохода…”». Происходит это где-то в году 1912-ом. Участникам жестоких планов относительно русской литературы в среднем по двадцать лет. Детское озорство как будто…

Но это, оказалось, как ветер посеять…

Пароход Маяковского материализуется уже через десять лет. Это будут, например, «философские пароходы», которыми, по приказу Ленина вывозился за границу главный капитал Отечества – его учёные, философы, конструкторы, инженеры, изобретатели, деятели культуры – ну, и литераторы, конечно…

Всё это – несостоявшееся будущее России…

Пушкина на этих пароходах не было, конечно.

Величие прежней России осталось только на погостах её…

Маяковский же потом где-то сошёл с парохода памяти нашей сам, в какой-то тихой гавани…

Теперь уже без всякого надрыва и вполне естественно…

И это закономерно, оказывается.

Еще в 1927-м Георгий Шенгели писал о Маяковском: «Бедный идеями, обладающий суженным кругозором, ипохондричный, неврастенический, слабый мастер, – он, вне всяких сомнений, стоит ниже своей эпохи, и эпоха отвернётся от него».

Много сказано о его любовных историях. В принципе-то, это и есть главное в человеке. Теперь рудокопы человеческих душ много чего нарыли и пришли к серьёзному выводу, что даже талант и гений дан мужчине исключительно для того, чтобы это помогло ему в любви к женщине. Всякое дарование, это осадное орудие в битве за женщину – и его, талант, оказывается, можно отнести к разряду вторичных половых признаков. И это возвышает неизмеримо значение полового влечения. Оно только подсказывает нам начало любви, как творческого акта. Любви, в которой нет места пошлости, как не может быть пошлости и в подлинном даровании. Пошлякам это, конечно, неведомо.

И вот, оказывается, всё не так у Маяковского.

Аморален он был от рождения.

Вот ещё Ходасевич о восемнадцатилетнем Маяковском: «На женщин он смотрел с дикой жадностью».

Предупреждаю, я никогда не хотел писать о Маяковском. Никогда не испытывал интереса ни к поэзии его, ни к личности.

Впрочем, вру. Единственный раз мне стало интересно. В школе ещё. И интерес этот был нестоящий. Которого хотелось избежать, от которого хотелось отмахнуться. Занятно показалось узнать, как это они жили втроём – Маяковский и Брики? Кто из знатоков жизни Маяковского избежал таких вопросов, первый бросьте в меня камень.

Задорному любопытству рисовались некие соблазнительные картинки.

Оказалось, и тут всё не так.

Большая и единственная любовь Маяковского, из которой вышла вся его любовная лирика, на поверку оказалась опять проявлением величайшей пошлости, нестерпимой порочности, следствием натурального клинического извращения.

Тема подзаборная, конечно, впору каяться. Не стоило бы и браться за неё, да больно уж много пакости оставил после себя этот человек. О губительных мерзостях его в отношении Михаила Булгакова я повторять тут не буду. Но ведь он гадил ещё и в чистую душу России.

А ведь это тоже было следствием врождённых извращений его тёмной натуры.

Сначала об истоках его лирики. Она ведь и до сих пор считается сияющей вершиной своего времени. В прежних рейтингах по силе своего лиризма Маяковский неизменно оказывался на первом месте, очень редко – на втором. Может потому, что это было время тьмы?