Читаем Левиафан 2. Иерусалимский дневник 1971 – 1979 полностью

19 августа. 6. Иерусалим. Панчермахер Рабах Хамидан заклеил мне колесо и вставил камеру; я подарил ему постер со своей фигурой; он взял малую цену.

Я был у Шломо Дорона в школе насчет записи Златки в 1-й класс.

Мы с Иркой были на рынке, накупили овощей и фруктов.

У нас был Витя Кац, и мы вместе обедали, а потом беседовали на разные темы.

Вечер. Тишина. Мы читаем с Иркой. Дети гуляют.

20 августа. Шб. Иерусалим. Читаю Ирке стихи.

Вечером у нас: пришел Саша Бененсон, мы с ним и Иркой ели селедку копченую и пили чай, беседовали о его работе и о прошлых знакомых в Москве; пришел Саша Аккерман, мы смотрели мои новые работы; пришел Миша Нойбергер, он уже делает рамки, но галерею не нашел; пришел Витя Кац и с ним профессор математики Берт Констан с женой Энн (писательницей) и дочерью 9 лет + некая дама; пришла Юля Шкилер и принесла детям конфеты; пришел Боря Азерников; пришла Лилиан Мерзель. Итого 11 человек. Я беседовал с Бертом. Показывал работы Володи Яковлева.

21 августа. 1. Иерусалим. Красил холст в синий цвет.

Разбирал на своем столе бумаги.

Заходил Арье Зельдич за подрамниками.

Приехал Рами Коэн, пили чай, беседовали.

Вечером Ирка читала книжку Яшке, а я – Златке.

Была Аяла Гордон, зав. отделом воспитания детей в Израильском музее. Она хочет моего участия на выставке моделей флагов Симхат-Торы. Мы смотрели мои работы, выбрали кое-что. Беседовали об искусстве. Я послал ее к Саше Аккерману.

22 августа. 2. Иерусалим. Печатал на машинке «Портрет художника».

Был Саша Арарий с фотографом-печатником Шаулем и Сюзанной – заведующей галереей в Музее Спертуса.

Ирка вернулась с работы, читали.

Опять приехал Саша Арарий с Сюзанной и Майком Феллером. С Сашей готовили тексты к каталогу выставки Спертуса и обдумывали план и экспозицию.

Вечером я был у Авраама Офека. Он копирует готику, но неудачно. Я должен дать ему другой путь.

23 августа. 3. Иерусалим. Читал «Старые мастера» Фромантена. Скучно. Литературщина.

Готовил картины к отправке в Тель-Авив к Саше.

Жара необыкновенная, ок. 40°. Дети в бассейне.

Майк Феллер взял мои холсты и доски и повез к Саше в Тель-Авив. Ирка поехала с Майком – она к маме.

У меня была Шоша Талик, мазилка, Яшкина учительница рисования, член Союза художников, сумасшедшая женщина. Пришла советоваться насчет работы.

Читаю. Вечером Яшенька и Златочка заснули, я ждал Ирку из Тель-Авива, она появилась вся перепачканная в меду, который ей дала Ев. Ар., он пролился в дороге. Ев. Ар. дала детям на школьную одежду 1000 лир в подарок.

24 августа. 4. Иерусалим. Жара, жара, жара. Необыкновенная жара на всем Ближнем Востоке.

Яшенька и Златка весь день в бассейне.

Я взял Ирку с работы («Принтон-пресс»), мы были на рынке, рынок пустой из‐за жары.

Читаю. Смотрел теленовости.

25 августа. 5. Иерусалим. Весь день читаю.

Ирка на работе, дети в бассейне.

Вечером были с Иркой у Саши Малкина, отвезли ему телевизор на починку. У него был Юра Коган с беременной Любой. Мы с Иркой и Сашей долго сидели за столом, пили винцо и беседовали об израильском социализме, олим и пр. Саша очень симпатичный.

Вернулись домой в 1 ч. ночи, Златка спала в салоне поперек дивана, а Яшка ждал нас в окне.

26 августа. 6. Иерусалим. Читал весь день и писал заметки.

Вечером с Иркой были у Аарона Априля и Лены. Их крошке 3 месяца.

27 августа. Шб. Иерусалим. Читаем с Иркой.

Был Иоси Гольдштейн с женой Тамарой, с дитем и отцом Тамары – профессором психологии, живущим в США. Говорили о политике.

Вечером у нас: М. Таль; я привез ее и отвез. Азерников Боря привел Инну Ярошевич, которую он перетасовал дальше Малкину. Эта Инна считает себя художницей.

Азерников же привел психиатра Арье Левитина (оле из России), который громко говорил всякие глупости об искусстве.

Юля Шкилер была, цветущая и свежая, как всегда.

Малкин Саша; он увез Ярошевич.

Дуби Эйлат с товарищем Рами (CTV).

Зельдич Арье с Барбарой и Робертом посидели, им стало скучно и ушли.

Надо сказать, что наши субботние вечера пока еще не в норме, т. е. приходят чужие и неинтересные люди или те, которые распространяют болтовню, пустоту, скуку.

28 августа. 1. Иерусалим. Записал Златку в школу в 1-й класс. Видел Шломо Дорона.

Были у меня Саша Аккерман и Арье Зельдич. Пили чай. Зельдич принес хамелеона. Саша ушел, Зельдич выбирал книги в счет обмена.

Вечером неожиданно пришла Маша Барон с товарищем, я был знаком с ней несколько лет назад.

29 августа. 2. Иерусалим. Ходили со Златочкой в школу, познакомились с ее учительницей Ционой.

Зашли со Златкой к Маше Барон, в Бюро связи с силами ООН.

Письмо от Ин. Львовн.; Гершуни женился, у него родился сын.

С Иркой и детьми были в центре, ходили по магазинам, покупали детям одежду. Зашли в магазин электроники Эли Блоха, пригласили его.

Перейти на страницу:

Все книги серии Критика и эссеистика

Моя жизнь
Моя жизнь

Марсель Райх-Раницкий (р. 1920) — один из наиболее влиятельных литературных критиков Германии, обозреватель крупнейших газет, ведущий популярных литературных передач на телевидении, автор РјРЅРѕРіРёС… статей и книг о немецкой литературе. Р' воспоминаниях автор, еврей по национальности, рассказывает о своем детстве сначала в Польше, а затем в Германии, о депортации, о Варшавском гетто, где погибли его родители, а ему чудом удалось выжить, об эмиграции из социалистической Польши в Западную Германию и своей карьере литературного критика. Он размышляет о жизни, о еврейском вопросе и немецкой вине, о литературе и театре, о людях, с которыми пришлось общаться. Читатель найдет здесь любопытные штрихи к портретам РјРЅРѕРіРёС… известных немецких писателей (Р".Белль, Р".Грасс, Р

Марсель Райх-Раницкий

Биографии и Мемуары / Документальное
Гнезда русской культуры (кружок и семья)
Гнезда русской культуры (кружок и семья)

Развитие литературы и культуры обычно рассматривается как деятельность отдельных ее представителей – нередко в русле определенного направления, школы, течения, стиля и т. д. Если же заходит речь о «личных» связях, то подразумеваются преимущественно взаимовлияние и преемственность или же, напротив, борьба и полемика. Но существуют и другие, более сложные формы общности. Для России в первой половине XIX века это прежде всего кружок и семья. В рамках этих объединений также важен фактор влияния или полемики, равно как и принадлежность к направлению. Однако не меньшее значение имеют факторы ежедневного личного общения, дружеских и родственных связей, порою интимных, любовных отношений. В книге представлены кружок Н. Станкевича, из которого вышли такие замечательные деятели как В. Белинский, М. Бакунин, В. Красов, И. Клюшников, Т. Грановский, а также такое оригинальное явление как семья Аксаковых, породившая самобытного писателя С.Т. Аксакова, ярких поэтов, критиков и публицистов К. и И. Аксаковых. С ней были связаны многие деятели русской культуры.

Юрий Владимирович Манн

Критика / Документальное
Об Илье Эренбурге (Книги. Люди. Страны)
Об Илье Эренбурге (Книги. Люди. Страны)

В книгу историка русской литературы и политической жизни XX века Бориса Фрезинского вошли работы последних двадцати лет, посвященные жизни и творчеству Ильи Эренбурга (1891–1967) — поэта, прозаика, публициста, мемуариста и общественного деятеля.В первой части речь идет о книгах Эренбурга, об их пути от замысла до издания. Вторую часть «Лица» открывает работа о взаимоотношениях поэта и писателя Ильи Эренбурга с его погибшим в Гражданскую войну кузеном художником Ильей Эренбургом, об их пересечениях и спорах в России и во Франции. Герои других работ этой части — знаменитые русские литераторы: поэты (от В. Брюсова до Б. Слуцкого), прозаик Е. Замятин, ученый-славист Р. Якобсон, критик и диссидент А. Синявский — с ними Илью Эренбурга связывало дружеское общение в разные времена. Третья часть — о жизни Эренбурга в странах любимой им Европы, о его путешествиях и дружбе с европейскими писателями, поэтами, художниками…Все сюжеты книги рассматриваются в контексте политической и литературной жизни России и мира 1910–1960-х годов, основаны на многолетних разысканиях в государственных и частных архивах и вводят в научный оборот большой свод новых документов.

Борис Фрезинский , Борис Яковлевич Фрезинский

Биографии и Мемуары / История / Литературоведение / Политика / Образование и наука / Документальное

Похожие книги

100 знаменитых тиранов
100 знаменитых тиранов

Слово «тиран» возникло на заре истории и, как считают ученые, имеет лидийское или фригийское происхождение. В переводе оно означает «повелитель». По прошествии веков это понятие приобрело очень широкое звучание и в наши дни чаще всего используется в переносном значении и подразумевает правление, основанное на деспотизме, а тиранами именуют правителей, власть которых основана на произволе и насилии, а также жестоких, властных людей, мучителей.Среди героев этой книги много государственных и политических деятелей. О них рассказывается в разделах «Тираны-реформаторы» и «Тираны «просвещенные» и «великодушные»». Учитывая, что многие служители религии оказывали огромное влияние на мировую политику и политику отдельных государств, им посвящен самостоятельный раздел «Узурпаторы Божественного замысла». И, наконец, раздел «Провинциальные тираны» повествует об исторических личностях, масштабы деятельности которых были ограничены небольшими территориями, но которые погубили множество людей в силу неограниченности своей тиранической власти.

Валентина Валентиновна Мирошникова , Илья Яковлевич Вагман , Наталья Владимировна Вукина

Биографии и Мемуары / Документальное