Читаем Левиафан 2. Иерусалимский дневник 1971 – 1979 полностью

19 октября. 4. Иерусалим. Превозмогая скуку, читаю письма Пушкина. Зачем? Неизвестно.

Заходили Арье Зельдич и Роберт.

Читаю сочинения А. Крученыха[91]. Я виноват, что не познакомился ближе, не подружился с ним, когда он был жив. Увы, увы, увы!

20 октября. 5. Иерусалим. Приехал утром Люши с Алиной (Гурвиц), с Нахамой Дуэк и подругой. Мы с Люши фотографировали футуристов и мой автопортрет.

Была Маша Барон.

Вечером мы с Иркой принимали Иону Фишера, он был с подругой. Мы разговаривали о изр. искусстве, «Левиафане». Я показывал своих футуристов.

21 октября. 6. Иерусалим. Ирка сегодня не работает, печет блинчики, пироги.

Яшенька и Златка после школы кто где. Яшка на дне рождения Ирис, Златка у Нои. Хамуталь Бар-Иосеф говорит, что у Яшки необыкновенное чувуство к земле и растениям. Действительно, он вырастил на балконе всякие растения, и у Бар-Иосефов с Дори они что-то выращивают. Теперь Яшка ходит в кружки: электроника, математика, английский и флейта.

Златка хорошо рисует, наверное, будет художницей.

Был после 10-дневного перерыва Саша Аккерман. Он был на маневрах в Негеве.

Читаю Ирке стихи. Вечером был Боря Азерников с сестрой Любой и Тамарой Гуткиной.

22 октября. Шб. Иерусалим. Мы с Иркой в Доме художника на открытии выставки Эфраима Пелега. Кроме Пелега Д. Ракия, Д. Озеранский, поэт Аврамик Рабинович, мельком М. Бейтан и др.

Дома читал Ирке стихи.

Я зашел к А. Априлю и Лене. У них некто Яков Готлиб с женой. Болтали за семечками. Д. Герштейн зашел за мной к Аарону.

Вечером у нас: Абраша Мошнягер, Миша Нойбергер, Цви Эйаль (рассказывал о посещении ими Гуш Эмуним), Белла и Саша Вольфман и Зяма, Б. Азерников с Юлей Шкилер (в военной форме) и сестрой Любой.

23 октября. 1. Иерусалим. Утром у меня Саша Аккерман. Он читал мои заметки, говорили о «Левиафане».

С Сашей были у А. Офека. Говорили о Бецалеле, о работах Офека, решили не выпускать Дом художника из рук. На пороге уже встретили Авишая Эйаля с женой.

Я был в Доме художника, распорядился Шушанне насчет выставок и др. планов. Видел И. Марешу, Моше Манна, Э. Пелега.

Вечером у нас: Мих. Нойбергер, Б. Азерников и Лена Априль.

Смотрели с Яшенькой детектив по телевизору, Яшке было страшно.

24 апреля. 2. Иерусалим. Читаю.

Вечером был в Рамоне у Мошнягера. Отдал ему ок. 20 рамок и получил ок. 20 книг по русск. искусству XX века. Смотрел работы Мошнягера, беседовал с ним о принципах «Левиафана», сказал ему о бесперспективности его рисования.

25 октября. 3. Иерусалим. Занимаюсь новыми книгами. Читаю, записываю, переставляю.

Был Саша Аккерман, говорили о проблемах «Левиафана» и людях.

Саша ревнует меня к Офеку.

Был М. Нойбергер, я дал ему еще работы для открытия.

Допоздна – книги, мое лучшее развлечение.

26 октября. 4. Иерусалим. Утром был Авраам Офек, рассказывал о своем положении, о Бецалеле. Гитлин сказал ему, что Фишер говорит, что ведет с Гробманом идеологические выяснения. Я говорил Офеку о том, что он должен заново учиться, работать по-новому, измениться.

Я заехал за Иркой в «Став». Говорил с Беллой Вольфман и Зямой.

Были с Иркой в супермаркете.

Занимаюсь новыми книгами и своей библиотекой.

Мы с Иркой были в Шамире, на вечере писателей русских под управлением Феликса Дектора. 18 старичков и старушек, в т. ч. Давид Дар[92] (писатель из Ленинграда, был мужем Веры Пановой[93]), Белов-Элинсон, Рахиль Баумволь, писательница Зернова и др. Эли Люксембург читал свой рассказ. Я читал 6 своих стихотворений. Среди других: Эмануэль Пратт, Фанни Доррит, Мириам Мешель.

Были с Иркой у Беллы и Саши Вольфман. Я выбирал книги для обмена. Пили с Сашей водку с килькой в томате (привез отец Саши из Риги). Саша – софер тора[94], он показывал, как он пишет тору, мезузы, свиток Эстер.

27 октября. 5. Иерусалим. Утром заскочил Иосеф Цуриэль, он очень занят, пишет о Бецалеле.

Занимаюсь новыми книгами.

28 октября. 6. Иерусалим. Был Саша Аккерман.

Зашел за мной Авраам Офек, у него идея – предложить создание отдельного факультета юдаики в Бецалеле.

Мы с Иркой были у Володи Школьникова и Лели. Они толстые, сытые, очень доброжелательные. Мы пили коньяк, ели вкусные салаты, тефтели. Слушали песни Окуджавы и Галича. Болтали о разном. Я подарил им свой спертусовский постер.

29 октября. Шб. Иерусалим. Читаю, разбираю новые и старые книги.

Вечером открытие галереи Нойбергера «Асадна». На стенах – данные мной работы: известных изр. художников. Штайнхардт, Рабан, Безем, Векслер, Фима, Рафи Лави, Ури Лифшиц, Авраам Офек, Янко, Гробман, Аккерман, Яковлев, Ворошилов, Перевезенцев. Было много публики. Я привез и отвез Мириам Таль.

Перейти на страницу:

Все книги серии Критика и эссеистика

Моя жизнь
Моя жизнь

Марсель Райх-Раницкий (р. 1920) — один из наиболее влиятельных литературных критиков Германии, обозреватель крупнейших газет, ведущий популярных литературных передач на телевидении, автор РјРЅРѕРіРёС… статей и книг о немецкой литературе. Р' воспоминаниях автор, еврей по национальности, рассказывает о своем детстве сначала в Польше, а затем в Германии, о депортации, о Варшавском гетто, где погибли его родители, а ему чудом удалось выжить, об эмиграции из социалистической Польши в Западную Германию и своей карьере литературного критика. Он размышляет о жизни, о еврейском вопросе и немецкой вине, о литературе и театре, о людях, с которыми пришлось общаться. Читатель найдет здесь любопытные штрихи к портретам РјРЅРѕРіРёС… известных немецких писателей (Р".Белль, Р".Грасс, Р

Марсель Райх-Раницкий

Биографии и Мемуары / Документальное
Гнезда русской культуры (кружок и семья)
Гнезда русской культуры (кружок и семья)

Развитие литературы и культуры обычно рассматривается как деятельность отдельных ее представителей – нередко в русле определенного направления, школы, течения, стиля и т. д. Если же заходит речь о «личных» связях, то подразумеваются преимущественно взаимовлияние и преемственность или же, напротив, борьба и полемика. Но существуют и другие, более сложные формы общности. Для России в первой половине XIX века это прежде всего кружок и семья. В рамках этих объединений также важен фактор влияния или полемики, равно как и принадлежность к направлению. Однако не меньшее значение имеют факторы ежедневного личного общения, дружеских и родственных связей, порою интимных, любовных отношений. В книге представлены кружок Н. Станкевича, из которого вышли такие замечательные деятели как В. Белинский, М. Бакунин, В. Красов, И. Клюшников, Т. Грановский, а также такое оригинальное явление как семья Аксаковых, породившая самобытного писателя С.Т. Аксакова, ярких поэтов, критиков и публицистов К. и И. Аксаковых. С ней были связаны многие деятели русской культуры.

Юрий Владимирович Манн

Критика / Документальное
Об Илье Эренбурге (Книги. Люди. Страны)
Об Илье Эренбурге (Книги. Люди. Страны)

В книгу историка русской литературы и политической жизни XX века Бориса Фрезинского вошли работы последних двадцати лет, посвященные жизни и творчеству Ильи Эренбурга (1891–1967) — поэта, прозаика, публициста, мемуариста и общественного деятеля.В первой части речь идет о книгах Эренбурга, об их пути от замысла до издания. Вторую часть «Лица» открывает работа о взаимоотношениях поэта и писателя Ильи Эренбурга с его погибшим в Гражданскую войну кузеном художником Ильей Эренбургом, об их пересечениях и спорах в России и во Франции. Герои других работ этой части — знаменитые русские литераторы: поэты (от В. Брюсова до Б. Слуцкого), прозаик Е. Замятин, ученый-славист Р. Якобсон, критик и диссидент А. Синявский — с ними Илью Эренбурга связывало дружеское общение в разные времена. Третья часть — о жизни Эренбурга в странах любимой им Европы, о его путешествиях и дружбе с европейскими писателями, поэтами, художниками…Все сюжеты книги рассматриваются в контексте политической и литературной жизни России и мира 1910–1960-х годов, основаны на многолетних разысканиях в государственных и частных архивах и вводят в научный оборот большой свод новых документов.

Борис Фрезинский , Борис Яковлевич Фрезинский

Биографии и Мемуары / История / Литературоведение / Политика / Образование и наука / Документальное

Похожие книги

100 знаменитых тиранов
100 знаменитых тиранов

Слово «тиран» возникло на заре истории и, как считают ученые, имеет лидийское или фригийское происхождение. В переводе оно означает «повелитель». По прошествии веков это понятие приобрело очень широкое звучание и в наши дни чаще всего используется в переносном значении и подразумевает правление, основанное на деспотизме, а тиранами именуют правителей, власть которых основана на произволе и насилии, а также жестоких, властных людей, мучителей.Среди героев этой книги много государственных и политических деятелей. О них рассказывается в разделах «Тираны-реформаторы» и «Тираны «просвещенные» и «великодушные»». Учитывая, что многие служители религии оказывали огромное влияние на мировую политику и политику отдельных государств, им посвящен самостоятельный раздел «Узурпаторы Божественного замысла». И, наконец, раздел «Провинциальные тираны» повествует об исторических личностях, масштабы деятельности которых были ограничены небольшими территориями, но которые погубили множество людей в силу неограниченности своей тиранической власти.

Валентина Валентиновна Мирошникова , Илья Яковлевич Вагман , Наталья Владимировна Вукина

Биографии и Мемуары / Документальное