Читаем Лежу на полу, вся в крови полностью

Хрустальный инейСияющим объятьемСковал деревья.

К весне это имело мало отношения, но я осталась довольна. По-моему, вышло довольно красиво. Я продолжила:

Блестки пылинокКружат над полным бюстом.Ткань трещит по швам!

Я беззвучно хихикнула. Хокку вышло безупречным — и тебе изящное описание окружающего мира, и неожиданный поворот в третьей строке. Даже жаль, что я никогда не смогу его показать.

Энцо наконец-то сунул мне листок со своим хокку, вернее, с двумя, ухмыляясь во весь рот. Улыбка сползла с моего лица.

Это был нож в самое сердце. Энцо наверняка не специально. Я знаю, что не специально. Я сама напросилась, я всегда сама напрашиваюсь. Почему же тогда так больно?

Воображаешь:Лучше всех — крута, умна?Смех! А по правдеОт такой, как ты,Страшилы отвернетсяИ мать родная.

Я выдавила из себя смешок, который прозвучал почти как настоящий, и сделала вид, что принялась писать новое хокку. Но на самом деле для меня игра закончилась.

Я выудила из кармана таблетку, закинула ее в рот и проглотила. Подождала четверть часа. Не помогло.

Боль не проходила.

Невинность и идиотизм

Я положила книгу на колени и посмотрела в окно. Мимо проносились бескрайние поля с невысокими побегами, березы с ярко-зелеными листьями и статные сосны. Все эти пейзажи окутывала легкая туманная дымка, как бывает ранним утром, хотя на самом деле время близилось к вечеру. Солнечные лучи с трудом пробивались сквозь пелену. Очень красиво. Обычно я любила читать в поезде, но в этот раз у меня не получалось. Я никак не могла сосредоточиться. Слова ускользали, не в состоянии зацепиться в моем сознании. Может, все дело в саднящем пальце, не знаю.

Я достала мобильный и рассеянно пролистала список контактов, так и не найдя никого, кому бы захотелось позвонить или отправить СМС. Не то чтобы у меня был огромный выбор. Я открыла браузер и зашла на папину страницу в «Фейсбуке». У него и то больше друзей. Четыреста шестнадцать. С ума сойти. За это время Дениз успела ему отправить запрос на добавление в друзья, какое-то приглашение и личное сообщение. Так что скоро у него их будет четыреста семнадцать.

Эта телка явно не собиралась ломать из себя недотрогу. Организовала бы его фан-клуб, раз такое дело — чего уж там. Совсем чокнутая. Маньячка, блин. Я нехотя открыла сообщение. Под ложечкой неприятно засосало.

Привет, Юнас!

Рада была с тобой познакомиться, надеюсь, наутро тебе было не слишком плохо… У меня потом два дня голова болела, но оно того стоило!;)

У меня тут завтра небольшая вечеринка намечается, так, ничего особенного, пара друзей заглянет в гости, вино, все дела. Ула, кстати, тоже будет. Ты посмотри, я тебе приглашение отправила! Это, конечно, несколько неожиданно, но вдруг ты сможешь? Сбор около восьми. Где я живу, ты знаешь…

У тебя же вроде как «свободные» выходные, да? (Кстати, хотела признаться, что я перед тобой просто преклоняюсь — могу себе представить, как тяжело одному воспитывать дочь-подростка! Столько отцов наплевательски относятся к своим детям, а ты взвалил на себя всю ответственность — это более чем достойно восхищения! Понимаю, что тебе приходится несладко, тут с тобой не поспоришь, зато какой пример для подражания! Вот такие тебе дифирамбы!)

Ну и, конечно, очень надеюсь завтра с тобой увидеться…

Обнимаю,Дениз.

Меня чуть не вырвало.

Охренеть!

Я зажмурилась. Потом еще раз, да так крепко, что под веками замельтешили светящиеся точки, крошечными вспышками отпечатываясь на сетчатке.

Охренеть!

Перейти на страницу:

Похожие книги

Уроки счастья
Уроки счастья

В тридцать семь от жизни не ждешь никаких сюрпризов, привыкаешь относиться ко всему с долей здорового цинизма и обзаводишься кучей холостяцких привычек. Работа в школе не предполагает широкого круга знакомств, а подружки все давно вышли замуж, и на первом месте у них муж и дети. Вот и я уже смирилась с тем, что на личной жизни можно поставить крест, ведь мужчинам интереснее молодые и стройные, а не умные и осторожные женщины. Но его величество случай плевать хотел на мои убеждения и все повернул по-своему, и внезапно в моей размеренной и устоявшейся жизни появились два программиста, имеющие свои взгляды на то, как надо ухаживать за женщиной. И что на первом месте у них будет совсем не работа и собственный эгоизм.

Кира Стрельникова , Некто Лукас

Современная русская и зарубежная проза / Самиздат, сетевая литература / Любовно-фантастические романы / Романы
Жизнь за жильё. Книга вторая
Жизнь за жильё. Книга вторая

Холодное лето 1994 года. Засекреченный сотрудник уголовного розыска внедряется в бокситогорскую преступную группировку. Лейтенант милиции решает захватить с помощью бандитов новые торговые точки в Питере, а затем кинуть братву под жернова правосудия и вместе с друзьями занять освободившееся место под солнцем.Возникает конфликт интересов, в который втягивается тамбовская группировка. Вскоре в городе появляется мощное охранное предприятие, которое станет известным, как «ментовская крыша»…События и имена придуманы автором, некоторые вещи приукрашены, некоторые преувеличены. Бокситогорск — прекрасный тихий городок Ленинградской области.И многое хорошее из воспоминаний детства и юности «лихих 90-х» поможет нам сегодня найти опору в свалившейся вдруг социальной депрессии экономического кризиса эпохи коронавируса…

Роман Тагиров

Современная русская и зарубежная проза
Дети мои
Дети мои

"Дети мои" – новый роман Гузель Яхиной, самой яркой дебютантки в истории российской литературы новейшего времени, лауреата премий "Большая книга" и "Ясная Поляна" за бестселлер "Зулейха открывает глаза".Поволжье, 1920–1930-е годы. Якоб Бах – российский немец, учитель в колонии Гнаденталь. Он давно отвернулся от мира, растит единственную дочь Анче на уединенном хуторе и пишет волшебные сказки, которые чудесным и трагическим образом воплощаются в реальность."В первом романе, стремительно прославившемся и через год после дебюта жившем уже в тридцати переводах и на верху мировых литературных премий, Гузель Яхина швырнула нас в Сибирь и при этом показала татарщину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. А теперь она погружает читателя в холодную волжскую воду, в волглый мох и торф, в зыбь и слизь, в Этель−Булгу−Су, и ее «мысль народная», как Волга, глубока, и она прощупывает неметчину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. В сюжете вообще-то на первом плане любовь, смерть, и история, и политика, и война, и творчество…" Елена Костюкович

Гузель Шамилевна Яхина

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее