Лезвие. Книга 1. Последнее Рождество (СИ)

- Понятия не имею, — фыркнул Рон. — Я еще толком не читал, только увидел эту кипу листков и сразу тебя позвал. Подумал, что тебе это может быть интересно. Ведь это может иметь к тебе непосредственное отношение, и я искренне надеюсь, что так и будет. Потому что тогда это полностью меняет дело, и значит, никакой Упивающийся над ней не глумился... Но если я пойму, что она страдает, переживает, пугает маму и ПИШЕТ СТИХИ из-за тебя, — он угрожающе двинулся на Гарри, — то тебе не поздоровится.

- Тогда тем более читать не стоит...

- Ну уж нет! — Рон подошел с первой попавшейся бумажкой к окну. — Решил — значит, прочитаю. В конце концов, может, тебя это и не касается.

- Это, конечно, обнадеживает... Интересно, и давно это она снова стала писать стихи? — задумчиво произнес Гарри, обращаясь, скорее, к себе, нежели к Рону. При нем Джинни почти ничего не писала - во всяком случае, насколько ему было известно.

— Слушай, а у нее это даже красиво выходит! — пробормотал Рон, внимательно изучая рукописный текст. Вот, смотри:

«Уходит год который раз,

Мгновенья считывает время.

Волной оно смывает с нас

Всех нерешенных мыслей бремя.

Уносит прочь мгновенья эти,

А впереди другие ждут.

И снегу счастливы, как дети,

Что вновь резвятся там и тут.

А дождь остался позади,

В других краях его встречают,

Другим он брезжит впереди,

Других людей собой венчает.

Уходит всё, как этот дождь,

Но остается обещанье

И то, чего всё так же ждешь,

И ежегодное прощанье.

Летят снежинки с теплых рук,

А капли катятся из век.

Уходит год. Замкнулся круг,

А за дождем приходит снег»

- Ну хвала Мерлину! — Рон вытер проступившую на лбу испарину и отбросил листок в сторону. — Она пишет стихи о дождике и снежинках. Значит, чтобы записать вот это, она вчера так быстро ушла из-за стола. В былые времена можно было бы отправить это в поэтический журнал и даже деньжат подзаработать.

- Почему-то от этого стихотворения становится грустно, — пробормотал Гарри. — Есть в этом какой-то символизм. За дождем приходит снег… Капли катятся из век. Капли - это же слезы?

- Да брось ты, символизм! По мне, так моя сестра замечательно пишет! — ощетинился Рон, на ходу пересмотревший свои взгляды касательно поэзии. — Вот, это тоже красивое.

- Дай я прочитаю, — Гарри резко вырвал у друга листик, исписанный неровным, но вполне разборчивым почерком его любимой девушки.

- Ага, то-то же. Вам бы лишь критиковать и обвинять в символизмах, — фыркнул Рон. — Вслух читай, маэстро.

Но с Гарри Поттером произошла странная перемена. Он мертвенно побледнел, пальцы, сжимающие листик, мелко затряслись, очки съехали с носа. Парень пошатнулся и выронил написанное. Рон, который даже если что-то и заметил, то всё равно ничего не понял, решил взять дело в свои руки и начал громко декламировать стихотворение своей сестры.

«Дым сигарет. Он к тебе приближает.

Может, поэтому я и курю.

Облако дыма меня окружает.

Вкус твоих губ себе снова дарю.

Цвет твоих глаз — мое серое небо.

Слезы мои — этот утренний дождь.

Сердце мое — это там, где ты не был.

Память моя — эта сладкая дрожь.

Только лишь в сердце моем растворился,

Только внутри я тебя сохраню.

Только на миг в мое тело влюбился.

В нем навсегда я себя хороню.

Нужно сгореть, чтобы все позабылось.

Нужно уйти, чтобы не вспоминать,

Как в этот день я на небо стремилась,

Чтобы надолго блаженство прогнать.

День растворился, лишь память осталась,

И не прожить те мгновенья опять.

Словно я с тенью во сне целовалась,

Словно в мечте смела искренней стать.

Время идет, а я всё в этой власти.

Я возвращаюсь в тот день вновь и вновь,

В море отчаянья, жажды и страсти,

В ту неизбежность, чем стала любовь.

Хочешь — забудь, только я не забуду

Голос и руки, глаза и мечты,