Лезвие (СИ)

Мы сидели в кафе неподалеку от места аварии, и Димка не спускал с меня восторженного взгляда, а мне и Димкой его теперь странно называть. Он уже совсем не мальчик. А сам без пяти минут полковник. Женился на Наташке, но пару лет назад они развелись. Тесть давно умер. А он вот уже дослужился до подполковника, начальник отдела в одном из крутых районов столицы.

Оказывается, ехал на встречу с сокурсниками за город и ехал следом за моей машиной. Когда увидел, как я вылетела в кусты, бросился на помощь.

– Твою машину отвезут эвакуатором сразу в мастерскую. Сегодня же все исправят. Ни в какие протоколы это не занесут.

– Спасибоооо, – я отпила апельсинового сока и посмотрела на мужчину, – значит, уже нет песен под гитару, районных драк и пива из взломанных киосков?

Он усмехнулся.

– Ну почему, гитара очень даже есть. Вот сегодня думали оторваться и под шашлычки зажечь, как раньше. А вот с драками теперь проблемы – не положено по статусу. Как же ты изменилась. Всегда симпатичной была, а сейчас… блин. Смотрю и слов нет. Замужем, наверное, и дети? Таких красивых свободными никогда не оставляют.

– А вот и нет. Я совершенно свободна. Ну, по крайней мере, я так помню.

– Что значит, ты так помнишь?

В этот момент к кафе подъехал тот самый черный джип, и заметил его скорее Дима, чем я. Потому что его брови опять сошлись на переносице, и он даже весь как-то вытянулся. Я проследила за его взглядом и резко обернулась. Тут же вздрогнула – из машины вылез Макс. Снял очки и швырнул на сиденье, внимательно глядя сначала на меня, потом на Диму. Внутри резко взметнулась волна ярости – так значит, это он на джипе за мной повсюду таскался?!

Максим, не торопясь, тяжёлой поступью поднялся по ступеням, не сводя с Плетнева давящего и мрачного взгляда. Тот весь подобрался и убрал руки со стола. Макс отодвинул стул и, не спрашивая разрешения, уселся между мной и Димой. Сбоку. Так, что теперь каждый из нас был по правую и левую сторону от него.

– Что произошло? – спросил именно у Плетнева, на меня даже не посмотрел, словно разговор не обо мне, и я совершенно пустое место. Я опять отметила про себя эту дикую и давящую энергию, которую он излучал и подавлял собеседника. Я видела, что Плетнев занервничал. У него на лбу выступили очень маленькие блестки пота. Словно он знает, с кем говорит, и боится. На фоне Максима Димка казался каким-то хилым, полноватым и… и жалким. Вдруг исчез весь пафос, с каким он сообщал мне о своих достижениях по службе.

– Эй, крошка, мне эспрессо двойной и без сахара. И… и рюмку коньяка, – повернулся к Диме, – ну, я весь во внимании. Что случилось, где машина?

– Я не на службе, Максим Савельевич, я проезжал мимо, увидел авто в кустах. Решил помочь.

– Какая нынче полиция – само благородство. Как в кино. А ты по номеркам пробил – надо помогать или нет? Или, и правда, бескорыстно?

Я переводила взгляд с одного на другого.

– Не надо так, Максим. Он мне помог и…

– Молчать!

Нет, не крикнул. Совсем нет. Проговорил отчетливо и вкрадчиво. С угрозой. Так и не взглянув на меня. Продолжая смотреть именно на Диму, и я не понимала, что сейчас происходит, только напряжение в воздухе не просто потрескивало, а уже воняло гарью. Я невольно замолчала.

– Протокол не завели, машину увезли в мастерскую. Готова будет сегодня… и нет, номера я не пробивал. Можете считать это благородством.

– Да ну. Я сейчас чуть не прослезился. А потом ты решил напоить и накормить потерпевшую?

– Максим, мы…

– Молчать!

Теперь уже прикрикнул, и я сорвалась.

– Да ты что о себе возомнил? Ты кто такой?

Очень медленно повернулся ко мне, и я судорожно сглотнула раскаленный воздух.

– Мог бы сначала спросить – не пострадала ли я? И поблагодарить Диму… он…

– Диму? – теперь Макс смотрел уже исподлобья, и на губах появилась ухмылка, похожая на оскал, – всего лишь апельсиновый сок заказал и подполковник полиции теперь просто Дима?

– Мы… эээ… мы были знакомы. Учились вместе когда-то.

Резко повернулся к Плетневу.

– Неужели? Как мир тесен.

Потянулся к карману куртки, и я увидела, как резко побледнел Дима. Я потом пойму почему. Пока что я все еще была дурочкой, которая ничего не знала. Максим вытащил бумажник, отлистал несколько долларовых купюр и положил перед Димой.

– Спасибо за беспокойство о моей… о моей родственнице. Можешь идти. В мастерскую позвони и скажи, что за машиной мой человек приедет. Иди, Дима. Работать пора. Бандитов сажать.

Просвистел всем известную мелодию из старого фильма о милиции.

– Не зря ж мы тебе налоги платим. Иди-иди.

Плетнев поднялся со стула, оглянулся на официантку.

– Не переживай – я оплачу. Иди.

– Приятно было тебя увидеть, Даша.

– И мне, Дим. Я позвоню.

Взгляд на руку Максима на столе, на сжавшиеся в этот момент в кулак пальцы. Мне вдруг стало тесно и неуютно. На улице. Не в помещении. Просто тесно и душно. Я подняла взгляд на Макса и снова поразилась насколько яркая у него внешность. И я видела. А точнее, чувствовала, что он зол. Очень сильно зол. И я понять не могла, какое право он имел на эту злость.

– Зачем отключила звонки?