Лезвие света

Но Мариан почувствовала, как он запнулся.

— И? — спросила она.

Ему не хотелось опять врать. Хватит и одного вранья за вечер.

— Потом звонила Ливия.

— Ах.

Пауза. А потом:

— Ты рассказал ей про нас с тобой?

— Нет.

— Почему?

— Пока не считаю нужным.

На этот раз пауза была дольше.

— Слушай, Сальво, надеюсь, ты понял: для меня это не приключение на одну ночь. И не мимолетный каприз. Я слишком хорошо себя знаю.

— Это я понял.

— И из того, что я почувствовала той ночью, уверена: для тебя это тоже не было приключением.

— Если б было, вряд ли бы я сейчас с тобой говорил по телефону.

— Когда вернусь, нам надо поговорить. А сейчас прощаюсь. Когда лягу, представлю, что ты рядом. Во сколько можно тебе позвонить завтра?

— Не знаю. Давай вечером, чтобы спокойно поговорить?

— Как скажешь. Спокойной ночи, мой комиссар.

Есть два варианта, ясных и четких. Или продолжить размышлять над тем, как представить дело Ливии, или постараться сразу уснуть, пока в ушах звучит голос Мариан.

Выбрал второе, закрыв глаза и заставив себя заснуть.

Удивительно, но ему это удалось.

Последней мыслью было: как давно он уже не говорил вот так с Ливией?

Проснулся комиссар в ладу с самим собой, да и день был погожий. Выпил чашку кофе, принял душ, побрился и перед выходом оставил записочку Аделине: ужинать будет дома.

Сел в машину в полдевятого, а в девять уже парковался на Виа Палермо, напротив дома Бонифачо.

Ехал он так долго, потому что Виа Палермо располагалась в верхней части Вигаты, на самой окраине, и граничила с сельской местностью. Застроена она была отстоявшими друг от друга особнячками, каждый с небольшим садом. Сад номера 28 выглядел ухоженным. Железная калитка была не заперта.

Он вошел, пересек сад, нажал кнопку домофона.

— Кто там? — спустя некоторое время отозвался женский голос.

— Комиссар Монтальбано.

Пауза.

— Кого вам надо?

— Синьору Валерию Бонифачо.

Снова тишина. Потом голос сказал:

— Я дома одна.

А он кто? Насильник?

— Синьора, повторяю вам, я…

— Хорошо, но мне надо одеться.

— Я подожду.

— А вы не могли бы зайти после обеда?

— Очень жаль, синьора, но не могу.

— Тогда я вас впущу минут через десять.

Метод внезапных визитов без упреждающего звонка действовал безотказно.

Наверняка сейчас синьора Валерия висит на телефоне с подружкой Лореданой, уточняет, как ей себя вести.

Он выкурил сигарету. Виа Палермо была довольно безлюдна — наверно, потому, что тут не было магазинов. За десять минут, что он ждал, проехала всего одна машина.

Снова позвонил в домофон.

— Комиссар Монтальбано?

— Да.

Замок щелкнул, комиссар толкнул дверь и вошел.

Синьора Валерия вышла навстречу, протянула руку, провела в гостиную и усадила в кресло.

Кто знает, почему, но комиссар ожидал увидеть женщину средних лет, а Валерия была совсем молодой, скорее всего, ровесницей Лореданы. Изящная миловидная блондинка в облегающей блузке и брючках — весь арсенал напоказ.

— Кофе?

— Нет, благодарю.

Она села в кресло напротив. Скрестила ноги. Взглянула на него, улыбнулась. Но Монтальбано заметил, что улыбка была натянутой.

Она сильно нервничала, но держала себя в руках.

— Чем могу помочь, комиссар?

— Мне очень жаль, что пришлось вас побеспокоить, но разве вам не сообщили из комиссариата о моем визите?

— Не сообщили.

— Вот вернусь в контору, я им устрою! Мне надо спросить у вас кое-что по поводу ограбления вашей подруги Лореданы Ди Марта. Вы ведь знаете, что…

— Да, я все знаю. Лоредана сообщила мне по телефону. Она была в шоке. Я сразу поехала к ней, и она все рассказала, включая… неприятные подробности.

— Вы о поцелуе?

— Не только.

Монтальбано забеспокоился.

Неужели синьор Ди Марта утаил полдела? А все обстояло гораздо серьезнее?

— А было что-то еще?

— Да.

— Можете пояснить?

— Мне неприятно об этом говорить. В общем, он схватил ее руку и потянул… ну вы понимаете.

— Да. А кроме этого?

— К счастью, нет. Но Лоредана говорит, что это было отвратительно и ужасно.

— И она совершенно права. Хорошо еще, что на этом все кончилось. А вы помните, во сколько ваша подруга вышла от вас тем вечером?

— Точно не могу сказать.

— Приблизительно.

— Смотрите, наверно, было чуть раньше полуночи, потому что после того, как ушла Лоредана, звонили часы.

Она указала на огромные напольные ходики в углу гостиной.

— Красивые, — отозвался комиссар.

Но неточные. Немного спешат.

— Да. Часы отца. Он был помешан на ходиках. У нас ими весь дом был забит. Но мне удалось от них избавиться. Оставила только эти.

— Значит, было, скажем, без десяти двенадцать?

— Возможно, без четверти.

— Не раньше?

— Исключено.

— Синьора, для нас крайне важно знать точное время, когда случилось ограбление.

— Тогда я подтверждаю: без четверти полночь.

— Спасибо. А синьора Лоредана всегда уходит от вас так поздно?

— Нет. Обычно она уходит перед ужином.

— А тот вечер стал исключением.

— Да.

— Можно узнать, почему?

— Мне нездоровилось, и Лоредана не хотела оставлять меня одну. Она очень разволновалась, но потом мне стало лучше.

— Вы живете одна? Вы не замужем?

— Замужем. Но муж — капитан грузового судна, и его подолгу не бывает дома.