Лгунья

Мия по-прежнему горячая и беспокойная, поэтому я оставляю ее на кровати, подложив с обеих сторон по подушке. Тень исчезает. Я медленно открываю дверь и выглядываю наружу.

– Кто там? – снова шепчу, чувствуя, как колотится в висках сердце.

Мия заснула. Я выхожу в коридор и закрываю за собой дверь. Двигаюсь быстро и бесшумно. Когда дохожу до лестницы, то вижу что-то. Мелькнувшую тень. Я боюсь, что мне станет плохо. Вспоминаю рассказ Ханны про похожую ночь, когда она обнаружила зажженную лампу, хотя готова была поклясться, что выключила ее. Она утверждала, что в ту ночь в доме побывала Диана. А что, если она была права?

Сжав кулаки, я медленно поднимаюсь по лестнице. Не встретив никаких грабителей, добираюсь до комнаты Ханны и захожу внутрь. Ханна спит или притворяется, что спит, потому что одеяло лежит не так, как прежде, словно она его сбросила, а затем поспешно натянула. Мне очень хочется резко сдернуть одеяло, подобно фокуснику, который открывает своего ассистента, показывая, что тот все это время был здесь, живой и невредимый.

Я наклоняюсь и всматриваюсь Ханне в лицо. Рот у нее слегка приоткрыт, и я чувствую на подбородке ее дыхание.

– Твою мать, Ханна, что тебе нужно? – шепчу я.

* * *

Спустившись вниз, я вынуждена прислониться к двери, чтобы унять колотящееся сердце и отдышаться. Еще раз меряю Мии температуру.

У меня в столе есть немного водки, и я собираюсь глотнуть прямо из бутылки, просто чтобы успокоить нервы, но тут мой взгляд падает на Мию, и я убираю бутылку на место. Размышляю, то ли отнести малышку наверх и уложить в свою кроватку, то ли оставить здесь, и тут мое внимание привлекает что-то на полу у спинки кровати. Я опускаюсь на четвереньки и поднимаю это. У меня на ладони таблетка, темно-красная, с выдавленной буквой «А» с тильдой[24]. Понятия не имею, откуда она здесь, но точно не от меня, так что, наверное, она осталась с тех пор, как тут жила Диана. Я заворачиваю таблетку в фантик от конфеты и убираю в верхний ящик стола.

Глава 28

Я размышляла об этом всю ночь и, кажется, наконец поняла, почему Ханна не зашла ко мне в комнату. Судя по всему, она пришла проведать Мию, но поняла, что всё в порядке – можно сказать, я полностью владела ситуацией, – и посему можно вернуться к себе и продолжать спать, пока я ее не заметила. А когда я поднялась к ней, ей было стыдно и неудобно признаваться в этом.

Но сегодня утром я жду, что Ханна что-нибудь скажет, потому что Мия провела у меня всю ночь, и я почти не сомкнула глаз. Малышка уже проснулась. Она лежит в своей кроватке, и температуры у нее больше нет. Она радостно улыбается мне и поднимает ручонки вверх, сгибая и разгибая пальчики. Я хватаю один пальчик и целую его. Мия смеется. От нее пахнет молоком.

Заходит улыбающаяся Ханна, все еще в шелковой пижаме.

– Доброе утро, Луиза. Как спалось?

Должна сказать, я поражена. Какое же самообладание требуется для того, чтобы выглядеть такой искренней, такой уверенной в себе, даже несмотря на то что ей известно, что она попалась с поличным? Порой мне кажется, что Ханна сделана из стали.

– Неважно. Мии нездоровилось, как вы знаете. Я провела с ней всю ночь.

– О господи, ты должна была меня разбудить!

Я вскидываю голову.

– Я будила, пыталась разбудить…

– Правда? Ничего не помню. Нужно было будить настойчивее. Что с ней случилось?

– У нее был жар, – я пристально смотрю на нее. – Вы сказали дать ей детский «Нурофен». Я так и сделала.

– О, спасибо… Не понимаю, почему я ничего этого не помню. – Она смеется, а я думаю: «Да потому что ты спятила, ты сумасшедшая!»

Позднее Ханна говорит:

– Сегодня вечером я ухожу. Вместе с Эрин. – Она поднимает руку. – Знаю… не говори ничего. Ты полагаешь, что мне не следует ей доверять. Но я все равно не верю, что она имеет к этому какое-то отношение. Мы поужинаем, затем сходим в театр. Больше я никому об этом не говорила, так что, если завтра в «Инстаграме» появится шокирующая фотография, на которой я нюхаю кокаин, я пойму, что ты была права!

Ханна смеется; я же чуть раздвигаю губы, изображая, хочется надеяться, некое подобие улыбки.

– В общем, если ты сегодня выйдешь из дома, купи в аптеке детский «Нурофен», хорошо? Дома его и так было мало.

Мне удается не послать ее к такой-то матери. Замечательно.

* * *

В аптеке я достаю таблетку, которую нашла у себя под кроватью, и показываю ее женщине за прилавком.

– Вы можете сказать, что это такое?

Она говорит, что нужно позвать фармацевта. Я барабаню пальцами по прилавку и жду. Затем она возвращается вместе с тощей женщиной в белом халате и в очках. Я показываю ей таблетку, и она кладет ее на стойку.

– Где вы это взяли?

– Нашла у себя в комнате. Не могу вспомнить, что это такое. Вы мне не скажете?

– Активное вещество золпидем. Торговое название «Амбиен». Отпускается только по назначению врача. У вас есть рецепт?

«Амбиен».

– Это снотворное, правильно? – Я протягиваю руку, но фармацевт не отдает мне таблетку.

– Да, это сильное седативное средство. У вас всё?

– Да, спасибо.

…Ханна принимает ванну, поэтому я беру телефон, чтобы сделать фото, и достаю дневник из тайника.