Лгунья

– Всё в порядке. Не надо плакать. Не знаю, что на вас нашло, зачем вы это сделали, но все закончилось. Ничего не бойтесь. Вам никогда не придется заниматься ничем подобным. Никогда, вы слышите?

Я судорожно киваю. Говорю: «Извините». Снова и снова.

– Я ужасная женщина! – всхлипываю я.

– Нет-нет, что вы, – Харви треплет меня по спине. – Не говорите так. Никогда не говорите так, слышите?

Мне одновременно стыдно, тепло, уютно и щекотно.

Не могу сказать, как долго мы так стоим, но мне никак не удается перестать плакать. Харви снова и снова повторяет, что все будет хорошо. Что он понимает, что кто-то из тех, у кого я работала, ждал от меня этого, и наш мир порой бывает страшным. Но для того чтобы сохранить свое место, ничего этого мне не нужно, это понятно? Я не ужасная женщина, говорит Харви, а я думаю: «Откуда ты можешь это знать»? Но киваю ему в накрахмаленную белую сорочку. «Вот и хорошо, – говорит он. – Всегда помните об этом». А я могу думать только о том, что не помню, когда кто-либо был так добр ко мне.

Глава 30

Мне не нужно было просить Харви о том, чтобы он молчал. Я знала, что он ни словом не обмолвится Ханне, но все-таки попросила.

– Все забыто, – сказал Харви. Затем добавил: – Спасибо за то, как замечательно вы ухаживаете за Мией. Ханне приходится очень непросто. Вы оказываете ей неоценимую помощь.

Когда я вернулась к себе в комнату, чтобы привести себя в порядок, вид у меня был, как у грустного клоуна: черные подтеки туши, размазанная по щекам помада. Мне пришлось дождаться, когда Харви уйдет из кабинета, чтобы забрать свой телефон. При мысли о том, что он мог найти его до того, как я его забрала, захотелось забиться в угол и завыть волком. Харви вообразил бы, что я сделала все это для того, чтобы его шантажировать, хотя такое предложение было бы максимально далеко от истины. Когда Харви час спустя ушел из дома и я наконец вернула свой телефон, то первым делом удалила видео, не просмотрев его.

И вот так моим великим планам возмездия и отмщения пришел конец. Я потеряла почти три недели своей жизни и к тому же оказалась в глубокой заднице. Я никак не предполагала, что такое возможно.

* * *

Прошло два дня, и оба раза я просыпалась утром с горящими от стыда щеками. Стыд продолжает накатывать время от времени, отчего у меня в животе все переворачивается. Я чувствую себя грязной, никчемной. Наверное, вот почему я, словно одержимая, занимаюсь уборкой – катаю пылесос до тех пор, пока у меня не начинают ныть руки. Окна такие чистые, будто в них нет стекол. Это помогало мне избегать встречи с Харви – признаюсь откровенно, в этом весь смысл, – но как-то раз мы с ним одновременно вышли на лестничную площадку, и я застыла. Харви кивнул, улыбнулся и хлопнул меня по плечу, проходя мимо, словно это был наш секрет, но пустяковый, и от чувства признательности мне захотелось расплакаться.

* * *

– На эти выходные мы уезжаем в Ист-Хэмптон, – говорит Ханна. Выглядит она ужасно. Лицо бледное, время от времени ее трясет, словно на ранней стадии болезни Паркинсона[25]. Но это означает, что у меня будут целые выходные, чтобы перевернуть здесь все вверх ногами. Что бы ни прятала Ханна, я это непременно найду.

– Куда именно?

– У Патси дом на берегу. Хотя точнее было бы сказать – замок. – Ханна фыркает.

– Это будет здорово, – говорю я.

– Надеюсь. – Она вздыхает. – Меня не покидает мысль, что я чересчур усердно стараюсь понравиться матери Харви. Я превращаюсь в полоумную фанатку, скачущую с помпонами. Я восторгаюсь всем – всем без исключения. Беленые стены! Дубовый паркет! Галька на пляже! Собака! И я не видела Патси после того фото в «Инстаграме», так что это будет любопытно.

– Она знает?

– Понятия не имею. Вероятно.

– Неприятно, – говорю я, поскольку не знаю, что еще сказать.

* * *

Я помогаю Ханне собраться. Под этим я подразумеваю то, что она говорит мне, что хочет взять она, что хочет взять Харви, а я, как могу, складываю это и убираю в чемодан. В какой-то момент Ханна бросает на меня странный взгляд и складывает заново одну из рубашек Харви. Я говорю ей, что простудилась, как будто это объясняет, почему я не знаю, как правильно собрать чемодан.

– Не хочешь поехать вместе с нами? – спрашивает Ханна.

И я сразу же думаю, не потому ли она приглашает меня, что не хочет, чтобы я оставалась дома одна? Она боится того, что я могу найти? Впрочем, быть может, Ханна просто хочет, чтобы я присматривала за Мией, пока она будет там, чтобы она могла нежиться на солнце в шезлонге без раздражающих материнских забот.

Я грызу ноготь, притворяясь, будто обдумываю ее предложение.

– Вряд ли, но все равно спасибо. Я собиралась в эти выходные навестить свою мать.

– О да, Луиза, конечно! Какая же я глупая…

– Ничего страшного, Ханна. – Это я новая. Очень вежливая и очень уступчивая.

– Ты не приготовишь нам в дорогу сэндвичи? Харви хочет устроить по дороге пикник.