Лгунья для миллиардера

Берлин встречает меня дождём и пронизывающим ветром. Когда я вижу, что из-за погоды пилот выводит самолёт на второй круг, активизируется мой страх перед полётами. Точнее – падениями.

Вот вроде бы только что предвкушала встречу с Берлином, а теперь сижу, вцепившись пальцами в кресло, и прошу кого-то, чтобы помог нам благополучно сесть.

Помог. Пассажиры аплодируют пилотам. А я начинаю наконец дышать, чувствуя такое невыразимое облегчение, словно только что родилась во второй раз.

В аэропорту меня встречает неизвестный мужчина в чёрном костюме, с чёрным галстуком, хорошо, не в чёрных очках. Но выглядит мужчина сильным, уверенным, способным, в случае необходимости, меня защитить от чего угодно.

Он высоко держит лист бумаги с крупно написанной латиницей моей фамилией и именем помельче. Валентин уже предупредил, что сам не успевает подъехать, поэтому смело иду к этому мужчине.

– Хэллоу, – мой английский весьма поверхностный, знаю только несколько общих фраз и с сотню слов. Поэтому показываю на табличку, которую незнакомец держит в руках, а потом на себя. – Это я.

Он сдержанно улыбается и что-то отвечает мне на прекрасном немецком языке. Почему я думаю, что он прекрасен? Потому что голос у мужчины – глубокий, с переливами и бархатной хрипотцой, таким голосом отлично проговаривать резкие, словно рубленые фразы с обилием согласных.

В общем, я криво улыбаюсь и качаю головой. Моя твоя не понимать.

Тогда он делает приглашающий жест и идёт вперёд, выбираясь из толпы встречающих. Каждые пару шагов оборачивается, проверяя, следую ли я за ним.

Когда мы выходим на улицу, я убеждаюсь, что непогода царит не только в небе. Но и на земле. Мне в лицо ударяет мокрый порывистый ветер. Дождь заливает глаза, заставляя жмуриться и тут же снова открывать их в поисках моего провожатого.

Оказавшись наконец в машине, обнаруживаю, что промокла до нитки. Заботливый незнакомец включает отопление, но пока до меня доходит тепло, зуб на зуб уже не попадает.

Я, конечно, не верю в приметы. Но если бы верила, уже решила б, что Берлин мне не рад.

В окно смотреть бессмысленно – всё равно видны только размытые контуры улиц, поэтому я нахохливаюсь и прикрываю глаза, стараясь найти внутренний источник тепла. Бесполезно. На место я приезжаю дрожащим от холода цуциком.

К счастью, припарковывается незнакомец в гараже. Пока я вяло соображаю, он уже выходит наружу и открывает мне дверь. Как хорошо, что не надо ещё раз переживать натиск непогоды.

Мужчина показывает, чтобы я следовала за ним, и идёт вперёд, загораживая мне вид своей широкой спиной. Да я и не особо расположена рассматривать дом. Хочется скорее уже снять мокрую одежду и выпить чего-нибудь горячего.

Внезапно незнакомец останавливается, и из-за него показывается невысокая, очень красивая и очень беременная брюнетка. Увидев меня, она всплескивает руками, что-то быстро и яростно выговаривает мужчине на непонятном языке (французском?), затем хватает меня и тянет за собой.

Заводит в чистую, приятно пахнущую комнату на втором этаже и, едва закрыв дверь, тут же начинает срывать с меня одежду. Я пугаюсь и пытаюсь отбиваться, но не слишком активно, всё-таки она беременна. А женщина, несмотря на своё положение, оказывается весьма сильно и настойчивой. И я сдаюсь, решая, что она даже с большим животом весьма привлекательна, и если уж кому и позволить воспользоваться моим бренным, почти неподвижным телом, то именно такой красотке. Говорят, беременным постоянно хочется секса.

Полностью раздев, она толкает меня к кровати, что выглядит вполне логично – стоя ей будет неудобно мной пользоваться.

Но едва я оказываюсь на свежей простыне, женщина накрывает меня одеялом, укутав до самой шеи, и уходит из комнаты. Куда она? Уже передумала пользоваться моей беспомощностью?

Я даже немного расстраиваюсь. Но спустя пару минут женщина возвращается снова, она откидывает одеяло и начинает растирать моё тело какой-то резко пахнущей гадостью, переворачивая меня как мешок с мукой.

Закончив процедуры, она воркует что-то непонятное и уходит, выключив свет. По моему телу растекается блаженное тепло, и я погружаюсь в сон.

Просыпаюсь оттого, что кто-то произносит моё имя. Открываю глаза и в неярком свете ночника вижу сидящего на краешке кровати Провальского.

– Привет, соня, – улыбается он, – как ты себя чувствуешь? Франц сказал, что крытая парковка была забита под завязку, и ему пришлось оставить машину на улице. Он очень извиняется. Но от Констанс ему всё равно влетело, она сильно переживает.

Я прислушиваюсь к своим ощущением, напрягаю руки и ноги. Мышцы вроде не ломит.

– Кажется, совсем неплохо, спасибо, – отвечаю Валентину чуть сипловатым со сна голосом.

– Тогда вставай, через полчаса садимся ужинать. Твои вещи уже принесли, – он кивает на мою сумку, стоящую у шкафа, и уходит.

Я откидываю одеяло и осторожно встаю с кровати. И правда, ничего не болит, не ломит, никакого дискомфорта. Надо будет сказать незнакомке большое спасибо.