Лгуны или фантазеры. Правда о детской лжи

Все не так просто. Разоблачив дочь и обрушив на нее свой гаев, отец может запугать ее. Из-за страха она дважды подумает, прежде чем соврать в будущем, особенно по поводу позднего возвращения домой. Из-за страха она может стать более правдивой или как минимум начнет более изощренно лгать. Гнев отца произведет на дочь сильное впечатление, потому что она поймет, как серьезно он относится к обману. Но позволительно ли отцу строить отношения с дочерью, запугивая ее? Позволительно ли ему превращаться в полицейского?

Вместо того чтобы заманивать дочь в ловушку, заставляя ее признаваться в обмане, родитель может воспользоваться лучшей возможностью, начав создавать доверительные отношения, если обратит внимание на причину обмана и на важность своевременного возвращения домой. Он может сказать: «Я действительно больше не хочу слышать никаких оправданий по поводу твоего позднего возвращения. Дело в том, что я хочу знать, когда именно ты вернешься. Если ты задерживаешься, то должна позвонить».

Потом отец должен развить эту мысль и убедительно объяснить, не вырывая силой признания в обмане, что ему нужны от дочери внятные объяснения, почему она вернулась позже, чем ей разрешено. Быть уверенным в том, что он может доверять честному слову дочери, так же важно, как и знать, где именно она находится.

Подобный подход не запугает ребенка, но он может и не привести к таким видимым изменениям в поведении, которые бы возникли, если бы ее обман был обнаружен и на нее бы обрушился родительский гаев. Вот перед каким выбором стоит родитель. Часто значительно сложнее совершить движение в сторону формирования взаимного доверия и ответственности, чем просто вселить в ребенка страх перед возможным разоблачением.

Но нужно честно признать, что бывает такая ложь, когда родитель не может предпринять шагов для развития доверия и ответственности. Иногда узнать правду принципиально важно, даже если при этом придется выдержать противостояние. Давайте рассмотрим пример, от которого у родителей кровь застынет в жилах.

Тринадцатилетний Джон в последние несколько недель стал каким-то странным. Он постоянно засыпает на ходу, даже во время обеда. Он больше не интересуется своим любимым баскетболом и не болтает с друзьями по телефону. В течение этих недель мать уже два раза замечала, что у нее в кошельке долларов на 20 меньше, чем она предполагала. Сначала она думала, что сама ошиблась, а теперь стала беспокоиться.

Она спрашивает Джона о пропавших деньгах. Он уверяет, что не брал. Она спрашивает, почему тот так устает. Предлагает сходить с ним к врачу. Мальчик говорит, что у него проблемы со сном, потому что ему много задают в школе.

Матери Джона нужно выяснить правду. У нее есть веские основания подозревать, что у сына серьезные проблемы, возможно, с наркотиками, и она должна превратиться в полицейского, чтобы узнать, в чем дело. Она знает своего ребенка и умеет определять признаки лжи, обсуждавшиеся в главе 3, которые помогут удостовериться в том, что ее обманывают.

Чтобы получить признание, сначала она должна предложить амнистию. Она может пообещать, что не накажет сына, если он честно все расскажет. Но она, конечно, должна быть уверена, что сама этого хочет. Может ли она оставить серьезную кражу без наказания? Если предложение об амнистии не сработает, ей придется стать детективом. Она будет расспрашивать друзей сына и его учителей, чтобы узнать правду. Ей придется обыскать его комнату. И ей необходимо предъявить сыну доказательства, которые она отыщет, чтобы вырвать у него признание.

Матери Джона нужно быть готовой к противостоянию, ей придется превратиться в полицейского, потому что ставки слишком высоки. Если ее сын стал вором и наркоманом, ему срочно нужна помощь. Она не может надеяться на постепенное формирование доверия и ответственности в качестве стратегии борьбы с обманом.

Именно подростковая ложь сводит родителей с ума. Подростки больше не воспринимают беспрекословно установленные в обществе правила и часто считают оправданным врать, чтобы им не читали нотаций. Как рассказал нам Том в этой книге, часто подростковая ложь предназначена не для родителей. Она нацелена на приобретение статуса в их собственном мире — мире сверстников.

Подростки в силу своих возрастных особенностей научились врать более изворотливо и не так легко попадаются, как маленькие дети. Их память лучше, и у них более высокий интеллект, что позволяет им врать правдоподобно. Также они лучше контролируют собственное невербальное поведение. С ростом уверенности в том, что им удастся избежать разоблачения, они начинают врать гораздо чаще. А иногда их ложь представляет опасность и для них, и для окружающих.