Лягушка-путешественница (СИ)

— Вестакия предала меня! — сказал сын консула, но в его голосе слышалось уже больше горечи, чем злости.

— Разве она давала вам клятву перед лицом хотя бы одного из богов? — спросила Ника, начиная испытывать какое-то странно-болезненное удовольствие от этой беседы.

Не дожидаясь ответа от мрачно шагавшего рядом собеседника, она продолжала:

— То, что вы называете предательством, всего лишь ошибка наивной молоденькой девушки, которая выросла среди любовных пьес, героических поэм и театральных постановок.

— Вы полагаете, госпожа Юлиса? — проговорил Румс, сосредоточенно глядя себе под ноги.

— Конечно! — с жаром подтвердила путешественница, отметив про себя, что даже из слезоточивых мыльных опер, до которых была большой охотницей её мать, при желании можно извлечь хоть какую-то пользу.

— Тогда как она могла полюбить другого? — поинтересовался молодой человек, бросив на свою спутницу острый взгляд из-под нахмуренных бровей.

Видимо, он по мужской наивности ещё не понимал, что любая женщина легко ответит на подобный вопрос.

— Это не любовь, господин Фарк! — с горечью вздохнула Ника. — А лишь случайное увлечение недостойным человеком.

— Почему сразу «недостойным»? — усмехнулся молодой человек. — Вдруг он её тоже любит?

— Нет! — резко и категорично возразила собеседница. — Тот, кто любит, не станет обманом уводить девушку из родительского дома. Ваш долг — вырвать Вестакию из рук этого подлеца, пока не стало слишком поздно!

— Но я тоже не давал ей никаких клятв, госпожа Юлиса! — хмурясь, напомнил десятник конной стражи, явно недовольный таким нешуточным напором спутницы.

Однако та без труда нашла, что на это возразить:

— Вы же не только мужчина, но и воин! — заявила она, добавив в голос изрядную долю патетики. — Боги щедро наградили вас силой, умом и отвагой. А ещё великодушием и добротой. Потому что без этих качеств все остальные ничего не стоят.

Румс рассмеялся, как-то по-особому взглянув на девушку. В тёмно-серых глазах явственно читался новый, непонятный интерес. Проклиная себя, Ника почувствовала, как вспыхнули щёки. Стараясь скрыть свои чувства, она оглянулась, будто проверяя молча шагавшую позади Риату.

— Вы, госпожа Юлиса, говорите так, словно выросли в Радле времён сенатора Гая Врена Перфа, того, который Безупречный, — сказал десятник конной стражи. — А не среди дикарей, которые всё время бьют своих жён.

Последние слова прозвучали так пренебрежительно, что путешественница даже почувствовала обиду за аратачей.

— Мне случалось видеть, как охотники бьют своих жён, господин Фарк, — медленно отчеканила она. — Хотя на самом деле это происходило очень редко. Но ни один варвар не откажется от своей невесты ради другого и будет бороться за любовь до конца!

— Я уже не знаю, люблю ли Вестакию, — задумчиво проговорил спутник, заложив руки за спину.

— Есть только один способ проверить, — пожала плечами Ника.

— Какой? — усмехнулся молодой человек.

— Посмотрите ей в глаза, — посоветовала девушка. — Они — зеркало души, как писал какой-то философ.

— Вы опять говорите… смешные вещи, госпожа Юлиса, — покачал головой Румс.

— Тут нет ничего забавного, господин Фарк, — нахмурилась собеседница. — Неужели вы настолько глупы, что не сможете разобраться в своих чувствах, когда увидите невесту?

— Её ещё надо найти, — хмыкнул десятник конной стражи. — А я пока не знаю, как.

— Я помогу вам! — предложила Ника, и голос её помимо воли дрогнул. — Если вы поможете мне отыскать Паули.

— Вы? — вскинул брови молодой человек.

— Почему бы и нет? — нахмурилась путешественница, не на шутку задетая его пренебрежительным тоном. — Это я догадалась, что Орри надо искать в порту. Разве не так?

— Так, — нехотя согласился сын консула и всё с той же полупрезрительной усмешкой поинтересовался. — И что теперь вы намерены делать?

— Выяснить, для кого покупали Песок Яфрома.

Спутник покачал головой.

— Почему вы так уверены, что рабыню Картена опоили именно этим снадобьем?

— Лекарь Пол Так говорил, что им очень трудно отравиться, — ответила девушка. — Из-за своей доброты Вестакия не хотела причинять вреда даже невольнице. Поэтому и выбрала Песок Яфрома.

— Но рабыня умерла, — напомнил Румс.

— У неё болели почки, — терпеливо объясняла Ника. — А потом её облили холодной водой и выпороли.

— Вы ещё и лекарь, госпожа Юлиса? — с откровенным недоверием хмыкнул молодой человек.

— На самом деле это не так сложно определить, господин Фарк, — наставительно сказала путешественница. — Постоянные боли в пояснице, опухшее лицо по утрам, мешки под глазами. Одна из рабынь говорила, что часто видела в её моче кровь.

Последнее девушка придумала на ходу, вспомнив короткую реплику Мыши.

— Не верите мне — спросите любого лекаря.

— И всё же, госпожа Юлиса, — нахмурился сын консула. — Ваши утверждения слишком… не убедительны. Мало ли других снадобий?

Спутнице очень не хотелось выкладывать ему свои рассуждения о том, что именно из-за плохо растворённого порошка бедная нянька получила львиную долю снотворного. Поэтому пришлось выкручиваться.