Лягушка-путешественница (СИ)

Совершенно не представляя, как в Канакерне принято заговаривать с незнакомцами на улице, девушка решила воспользоваться опытом мультяшного Мюнхгаузена.

— Не будет ли любезна уважаемая госпожа, — с предельной вежливостью обратилась она к женщине. — Помочь чужестранке, впервые оказавшейся в вашем замечательном городе?

Полное, густо набелённое лицо собеседницы оживилось. Поправив край богато расшитой накидки, она пристально оглядела путешественницу с головы до ног.

Видимо, осмотр её удовлетворил, потому что покрытые яркой помадой губы скривились в гримасе, призванной, очевидно, изображать любезную улыбку.

— Что вам угодно, госпожа?

— Я много слышала о вашем замечательном театре, — разливалась соловьём Ника. — Не подскажите, как до него добраться? Хочу убедиться, что он так же великолепен, как о нём рассказывают.

— Но представление будет только завтра вечером, — покачала головой богатая горожанка, и массивные золотые серьги, тонко звякнув, блеснули на солнце.

— Для начала я бы хотела хотя бы взглянуть на него, — с улыбкой сказала девушка.

— Тогда вам нужно к Северным воротам, — стала объяснять женщина. — За ними начинаются две дороги. Та, что ближе к морю, ведёт к театру.

— Разве он не в городе? — не смогла скрыть удивление путешественница.

— Что вы! — снисходительно рассмеялась горожанка. — Хора ни за что не позволила бы построить его в стенах Канакерна. Здесь и так уже места не хватает. А там очень удобный холм. Поверьте, это совсем рядом. Шестьсот локтей, не заблудитесь.

— Там безопасно? — осторожно поинтересовалась Ника, не зная, как отнесётся собеседница к такому вопросу.

Но та всё поняла правильно, поспешив успокоить:

— Вы можете ничего не опасаться. По крайней мере днём. А вечером, когда люди идут с представления, никто не посмеет вас обидеть.

— Спасибо, госпожа, — чуть поклонилась девушка. — Теперь осталось только узнать, как попасть к Северным воротам.

Женщина звонко рассмеялась.

— Если подойти к храму Нутпена, то по правую руку будет широкая улица, ведущая как раз к башне Северных ворот.

— Ещё раз благодарю вас, госпожа.

— Мы, жители города, должны заботиться об удобстве его гостей, — любезно отозвалась собеседница. — Но кто вы и как попали в Канакерн?

— Меня зовут Ника Юлиса Террина, — представилась путешественница. — Я направляюсь к родственникам в Радл. А я с кем разговариваю?

— Бутика Рукис, — с нескрываемой гордостью произнесла своё имя женщина. Ещё бы — жена консула Вокра Рукиса, того самого, что в городском совете отвечает за сбор податей.

— Мне кажется, я слышала ваше имя? — нахмурилась она. — Вот только не помню — где.

— Возможно, — не стала спорить девушка. — Я живу в гостях у господина Картена.

— Вот оно что! — обрадовалась собеседница. — Так это вашему отцу пришлось бежать на край света от гнева императора Конста Тарквина?

— Его оклеветали, госпожа Рукис, — по-прежнему любезно, но с металлом в голосе заявила Ника.

— Мне говорили, что вы жили среди настоящих дикарей? — нахмурилась женщина, так пристально глядя на собеседницу, словно стараясь уличить её в чём-то предосудительном. — Это так, или господин Картен, как всегда, немного… преувеличивает?

— Нисколько, — встала на защиту морехода Ника. — Я действительно росла среди варваров, но рядом всегда был отец и незримо присутствовали славные предки, не давая забыть, кто я, и где моя родина.

— Почему же он не вернулся вместе с вами? — вскинула брови собеседница, явно ошарашенная такой выспренной речью.

— Увы, слишком стар для путешествия через океан, — вздохнула девушка, после чего, попрощавшись с супругой консула Вокра Рукиса, торопливо направилась в сторону площади народных собраний, спиной ощущая пристальный взгляд женщины.

К украшенному колоннадой входу в главное святилище Канакерна вела широкая лестница из гладко отшлифованных плит светло-серого, почти белого камня.

Как советовала Бутика Рукис, Ника встала лицом к храму, без труда отыскав глазами весьма широкую для этого города улицу. Но вместо того, чтобы направиться туда, стала внимательно разглядывать фронтон, украшенный огромным лицом Нутпена с широко раскрытым ртом-окном.

В своём мире девушка мало интересовалась историей, но ей казалось, что это здание напоминает Пантеон. Или Парфенон? В общем, какой-то там храм из Древней Греции. Вот только там вроде бы барельефы и статуи не раскрашивали. А тут борода, усы и даже брови бога морей отливали светлой синевой, а губы, казалось, красили той же помадой, что и госпожа Рукис.

Поскольку рабы не имели права посещать это святилище, путешественница оставила Риату у подножья лестницы, где стояли навесы торговцев голубями, благовонными смолами, веточками можжевельника, листами папируса и прочими необходимыми для жертвоприношений атрибутами.