Лягушка-путешественница (СИ)

— Пусть поразит вас молнией грозный Питр! Да что же это делается?! Где ты, солнечный Нолип?! Почему терпишь такое под своим светлым ликом?! Пусть пошлёт вам Такера лихорадку и понос!

То ли десятник конной стражи страшился гнева богов, то ли ему просто надоело слушать визгливые вопли.

— А ну заткнись? — рявкнул он командным голосом, разглядывая меч убитого варвара. — Завтра заберёшь своего осла в доме консула Мерка Картена. Заодно расскажешь, как у вас на хуторе оказалась его дочь.

— Мы не знали, кто она! — немедленно отозвалась хозяйка хутора.

— Врёшь, подлая!!! — истерически завопила Вестакия. — Я просила тебя передать письмо отцу, а ты…

Женщина за крепкими каменными стенами издевательски расхохоталась.

— Быстро же ты забыла, что говорила, когда сюда пришла! Будто ты из Фкении, а зовут тебя Крина, и сбежала ты с любимым от отца, который хотел тебя за злого старика замуж отдать…

— Врёшь!!! — тонким, пронзительным голосом завизжала дочь морехода, и уткнувшись в узелок, рухнула на колени, сотрясаясь от рыданий всем худеньким телом.

— Я не хотела… Всё не так… Он обманщик, подлец, негодяй… Это всё безумие, рождённое Исми… Он меня заколдовал, запутал…

Поймав недовольно-растерянный взгляд десятника конной стражи, Ника хмуро кивнула на плачущую девушку. Не то, что она очень сильно ей сочувствовала, искренне не понимая, как можно сменять Румса на какого-то варвара? Но впав в истерику, Вестакия легко могла сотворить какую-нибудь глупость, на преодоление последствий которой придётся потратить драгоценное время. А путешественнице хотелось как можно скорее покинуть это место.

По красивому лицу кавалериста скользнула тень раздражения. Он опять замялся, не зная куда деть теперь уже чужой клинок. Ника требовательно протянула ладонь, и молодой человек вложил в неё рукоятку меча.

Подойдя к невесте, он наклонился, бережно взяв её за плечи.

— Не плачь. Боги услышали твои молитвы. Всё плохое позади. Скоро будешь дома. Увидишь отца, мать, братьев, которые так по тебе скучали.

«Эх, мужчины, — мысленно хмыкнула путешественница. — Не таких слов она от тебя ждёт».

И не желая слушать неуклюжие утешения десятника, отвернулась, взвешивая в руках широкий, непривычного вида клинок.

«Тяжеловат, — с сожалением подумала девушка, нанеся несколько ударов по воображаемому противнику. — Или я с ним обращаться не умею».

Подошла к Орри, который удерживал брыкавшегося осла, пока Риата завязывала ремни сбруи. Терпеливо дождалась, пока животное не займёт своё место между оглоблями, и протянула оружие ганту.

— Возьми. Вместо того, что они у тебя той ночью отняли.

Схватив меч, юноша принялся с жадностью его рассматривать.

— Лекра тоже должна ответить! — громкий крик Вестакии заставил молодого варвара вздрогнуть.

Оглянувшись, Ника увидела дочь морехода уже на ногах. Вырвавшись из рук жениха, она подбежала к закрытой двери и принялась изо всех сил колотить слабыми кулачками по грубо отёсанным доскам.

— Румс, господин Фарк! — обернулась девушка к замершему десятнику. — Её надо вытащить оттуда и отвезти на суд! Таким, как она, место в рыбозасолочных сараях!

— А тебя, тощая меретта, даже в приличный публичный дом не возьмут! — не осталась в долгу хозяйка хутора.

— Вы слышали? — оглядела своих спасителей заплаканная и разъярённая Вестакия. — Эта гадина держала меня взаперти, а теперь ещё и оскорбляет! Мерзавка. Мы непременно должны отвезти её в Канакерн. Руб Остий сбежал, так пусть хотя бы она ответит за их преступления! Надо сломать дверь!

В ответ раздался издевательский хохот.

— Мы налёт горцев здесь пересидели!

Путешественница решительно шагнула к дочери морехода.

— Нам пора. Не стоит задерживаться, если мы хотим добраться до города засветло.

Поникнув, словно надломленная веточка, бывшая пленница заплакала. Ника взяла её за руку и повела к телеге, куда хозяйственная Риата уже навалила кучу сена, бросив сверху овчинное одеяло из полуземлянки.

Госпожа только хмыкнула, но ничего не сказала, по-прежнему пребывая в растрёпанных чувствах и неопределённом настроении. Известие о смерти Паули не просто огорчило, оно ошеломило. Ника успела привыкнуть к умной, смелой и в то же время очень рассудительной женщине, доверяя ей гораздо больше, чем вороватой и развратной рабыне. И вот теперь служанка мертва. Все усилия по поискам оказались напрасными. Она зря осталась в городе, рисковала жизнью, унижалась, обманывала, всё больше запутываясь в собственной лжи.

Единственное, что мешало путешественнице погрузиться в пучину депрессии и разочарования с самобичеванием, — это осознание своей правоты. Ни Картен, ни его вредная супруга, ни даже Румс Фарк не верили её словам, просто не принимали всерьёз. И вот теперь Вестакия найдена, самовлюблённые канакернцы посрамлены, а она вся в белом! Мелочь, но приятно.

Орри осторожно выглянул за ворота, и не обнаружив притаившихся собак, стал торопливо распахивать створки.