Лягушка в молоке (СИ)

      Тут на меня напал хохот — я ясно представила себе, как мы с Томом шипим и кружим друг против друга и всерьез обсуждаем, кто будет сидеть на яйцах. Умывалась я в превосходном настроении, выбрала себе яркую изумрудную мантию и тщательно взбила волосы, копируя прическу из салона. Значит, меня принес Тони. Малфой еще не был способен на такие подвиги, травма была весьма серьезной, а Том был «говорящим», Нагайна бы так и сказала. Ах, Тони, ах, жук хитрющий! С целью укрепления морали и безопасности, девичьи спальни располагались на втором этаже нашего подземелья, к ним вели покатые лестницы. Даже мальчики-старосты не могли попасть к нам в комнаты — лестницы превращались в покатые скользкие горки без перил, если на них ставил ногу представитель сильной половины человечества. Зато к мальчикам входить можно было беспрепятственно, но только кому это нужно? Тони умудрился обойти запрет; оказывается, он летал к избранницам, как Карлсон. Вот ведь ловелас неугомонный!

      Я спустилась в гостиную и попала в крепкие объятья. Абраша прижал меня к себе, опомнился, отступил на шаг и упал на одно колено.

      — Миледи, позвольте сопровождать вас на утреннюю трапезу.

      Слизеринцы затаили дыхание. Сплетня нам обеспечена. Понимаю, что он рад находиться в здравии, но к чему этот эпатаж? Я слишком его любила, чтобы испортить его игру, пришлось изображать реверанс из арсенала Марии Долоховой и светски улыбаться:

      — Благодарю за оказанную честь, — и подала ему кончики пальцев.

      Малфой бережно поцеловал воздух над моей рукой, и мы двинулись к выходу. Том сохранял ледяное спокойствие, глаза Долохова смеялись. Когда мы вышли, я тихонько спросила Абраксаса:

      — Чего это ты?

      Он весело ответил:

      — Сам не знаю. Увидел тебя, ужасно обрадовался, ну и вот…

      Долохов засмеялся.

      — Даже первокурсницы чуть в обморок не упали от мощи твоего обаяния. Я могу хоть час на коленях ползать, а такого эффекта не достигну. Павлин ты крашеный, Абраша!

      Том с интересом переспросил:

      — А почему крашеный?

      Тони пожал плечами и заявил:

      — Потому что обычный, а прикидывается белым…

      Тут уже мне стало весело:

      — И пушистым! — я представила белого (перекрашенного) павлина с пушком и малфоевской физиономией и согнулась от хохота. Абраксас ни капельки не обиделся.

      — Ладно, я — павлин. Только природно-белый и самый роскошный! Вычислили вы меня! — с этими словами он поднял палочку и четко выговорил: — Экспекто Патронум!

      Из палочки вылетел серебристый павлин и важно облетел вокруг хозяина, убедился, что опасностей нет, курлыкнул и растворился. Заклинание вызова Патронуса мы проходили перед окончанием семестра, у меня получалось только серебристое облачко. Патронус — это сильная магия, служит защитой от дементоров, смертоносных созданий, нагоняющих ужас на магов и питающихся их жизненной энергией. Могут и полностью высосать жизненную силу, оставить тушку в виде овоща. Нам показывали их только на картинках, к счастью.

      Мальчишки такие смешные, Том немедленно вызвал своего Патронуса, им оказался огромный василиск, естественно. К Долохову прилетел полупрозрачный сокол. Я даже расстраиваться не стала, палочка осталась в потайном кармане в рукаве. Зато я искренне охала и восхищалась; мы так заигрались, что чуть было не опоздали на завтрак.

      Последние два дня каникул мы выносили яд из Тайной комнаты и складировали в сундуке Тома. К сожалению, у нас закончились емкости, пришлось гонять сову к мамам и просить купить набор хрустальных флаконов, типа наши разбились. Еще мы писали многочисленные эссе и тренировались в нашем Зале. Том временно отложил книги из Тайной комнаты, решил сосредоточиться только на одной, она показалась ему самой интересной. Он постоянно что-то вычислял и вырисовывал, а в первый день учебы выдал нам аккуратно вырезанные прямоугольники на тонких шнурках.

      — Носите под одеждой, пусть всегда будет при вас. Мне нужна будет капелька крови от каждого, сегодня же активирую ваши амулеты.

      Я заинтересованно разглядывала рисунок черепа, оттуда выползала змея. Змея изгибалась в виде знака бесконечности и яростно скалилась.

      — Что это, Том?

      — О, это классная вещь! Во-первых, она защищает. Вернее, она обволакивает тело, многие заклинания будут как бы соскальзывать, я проверял. Самому беречься тоже нужно, но пара секунд форы в бою обязательно будет. Во-вторых, я всегда смогу вам помочь в трудной ситуации, даже «призвать» к себе. Только наведи палочку на метку, и ты окажешься около меня. И еще мы будем чувствовать друг друга, мы сможем быть уверены, живы ли мы все.

      Я подозрительно спросила:

      — А почему у тебя нет шнурочка на шее, Том?

      Он невесело ухмыльнулся:

      — Потому что я завязал заклинание на себя, Хел. Мне не нужен шнурок.

      С этими словами он распахнул мантию. На левой стороне груди была отчетливо видна идентичная нашей картинке пульсирующая магическая татуировка. Череп располагался точно на месте сердца, змея поворачивала голову и извивалась в такт сердцебиению. Татуировка наливалась черным, вдруг побледнела и растворилась на коже без следа.

      — Что ты наделал? Зачем себя уродовать?