Лягушка в сметане

Эта сосулька, которую Вадим совсем недавно проклинал на все лады, как теперь выясняется, своим падением изменила кое-что ещё в его жизни. Например, раньше в сутки дежурства он смертельно скучал, а теперь они пролетели незаметно, потому что голова его была постоянно занята проблемами Варвары. И вариантами решений этих проблем.

На самом деле для себя он вдруг понял, что, предложи сейчас эта женщина на выбор, чего он больше хочет – получить с неё злополучный долг и уйти из её жизни навсегда или продолжать собирать для неё информацию, пусть даже с риском для жизни, – он, пожалуй, выбрал бы второе.

Но кажется, Варваре уже недостаточно от него одной информации, она хочет активных действий.

Вот потому-то он мысленно хмурился. Не верил Вадим в успешную борьбу дилетантов. Мужик, который торчит на её даче, не собираясь освобождать, знает, что делает. За ним не только хорошие бабки, но и некая сила, которая всегда есть у богатых. Попробуй сунь туда голову – без головы и останешься!

Но что это, неужели он трусит? Иначе почему заговорил про риск для жизни? Какая, однако, сумятица царит в его голове!

А Варвара будто чувствует, о чём Вадим размышляет. Уставилась на него своими омутными глазищами и ждёт, что он скажет.

– А можно узнать, Варвара Леопольдовна, чего вы от меня ждёте?

– Ну вы мне и отчество придумали! Вместо Михайловна. Моего папу звать Михаил.

– Учту.

– Но этим вы хотите сказать, что я прожектёр?

– Авантюристка.

– Я же вам ещё ничего не сказала.

– А я догадливый.

– Что за наветы? Приписывать мне чуть ли не криминальные устремления. Спросите у моих подруг, они вам скажут, что я – тихий и незаметный человек, который регулярно платит за проезд в городском транспорте, переходит дорогу только по «зебре» и с наступлением темноты никогда не выходит из дома.

– Плачу от умиления при описании вашего светлого образа.

– Вы в него не верите?

– Если позволите, небольшая сноска: никого из своих подруг вы ведь не били по голове огнетушителем, а также другими тяжелыми предметами.

– Как человек справедливый, я вынуждена с вами согласиться. А о каких ещё предметах может идти речь? Это у вас предвидение? И что вы так внимательно заглядываете в мои глаза?

– У вас там всё время кто-то прыгает.

– Какая-нибудь мошка?

– Скорее, некое существо с рогами и хвостиком.

– Наверное, это вы на меня так влияете.

– Между прочим, в отрочестве я целый год пробыл в комсомольцах, а туда кого попало не принимали.

– Весомый аргумент. То есть ваш ум, честь и совесть протестуют?

– Ум, честь и совесть – так говорили про партию, а не про комсомол. В партию я вступить не успел.

– И сейчас вступить ещё не поздно.

– Да не хочу я никуда вступать!

Они оба не могли бы объяснить, чего вдруг стали дурачиться, словно говорить серьёзно опасались. То есть в глубине души они понимали, что топчутся перед новой ступенью – не только отношений между ними, но и отношения к жизни вообще.

Оба – серьезные и положительные молодые люди, которые обстоятельствами ставились перед дилеммой: жить так же, как и прежде, или всё-таки хлебнуть ветра перемен, ветра бесшабашных авантюристов, который может так дунуть в их паруса, что корабль и вовсе на берег выбросит. Но может и доставить их к таким берегам, о которых они прежде и мечтать не смели.

Кто-то же придумывает эти поговорки: кто не рискует, тот не пьет шампанского. Или: кто не рискует, тот в тюрьме не сидит. Значит, шампанского им хотелось, а вот тюрьмы не очень. В конце концов, что за риск – попытаться проникнуть на собственную дачу!

Хорошо, пусть не собственную пока, но ведь и тот, кто там живёт, тоже не её хозяин…

– Говорите, там высокий забор и собака? – спросила Варвара будто невзначай.

Он не стал уточнять, где «там», и так было всё понятно.

– Саму собаку не видел, но лай слышал. Наверное, немецкая овчарка.

– А они из чужих рук еду берут?

– Насколько я знаю – нет. Если собака, конечно, обученная. А вы хотели её отравить или только усыпить?

– Хорошо, если собака всего одна, – сказала она задумчиво, не отвечая на его вопрос.

– Это же дача, – напомнил он, – загородный дом, а не бог весть какие хоромы, чтобы там бегала целая свора.

– Вы говорили, там даже бассейн есть.

– Есть, целых два: один открытый, другой – при сауне, но я внешний не видел. Для этого как минимум на забор надо влезть. Так что о бассейне только со слов Бориса известно.

– Ну, Борис не стал бы придумывать, – сказала Варя.

Действительно, покойный муж, как и многие мужчины, мог прихвастнуть, но вряд ли стал бы расписывать то, чего нет.

Лоб Вари пересекла вертикальная морщинка, и Вадим, внимательно следивший за её лицом, понял, что ей пришла в голову некая новая мысль.

– Скажите, вы умеете пользоваться когтями? – спросила она.

– Какими когтями?!

Теперь он уже смотрел на неё с подозрением. Столько всего на женщину навалилось – не перегрузила ли голову?

– Ну, знаете, такими, с помощью которых электрики залезают на столбы.