Лягушки

— Проходите, Лена, — пропустил Ковригин в своё жилище доставленную им в Москву путешественницу.

Сестрица Антонина в квартире действительно присутствовала.

К сюрпризу же можно было отнести нахождение рядом с ней и рядом с письменным столом Ковригина курс-дизайнерши Ирины, родственницы на барбарисовом киселе Натали Свиридовой.

Выслушивать вопросы или какие-либо реплики Ковригин не был расположен и сразу заявил:

— Познакомьтесь, это моя новая приятельница…

— Из Аягуза? — спросила Антонина.

— Тони, а по-моему, она из Манчжурии, — попыталась съехидничать курс-дизайнерша.

И сейчас же — руки домиком и поклон столичным дамам.

— Да хоть бы и из Манчжурии, — сказал Ковригин. — Так что, это моя новая приятельница Элеонора Беатрис…

— Хым, — подсказала новая приятельница. — Хым — моя фамилия!

— Хым! — расхохоталась подруга Ирина. — Это замечательно! Хым!

— Александр Андреевич, — сказала гостья, — мне бы надо умыться с дороги. Тем более что с вами желают переговорить важные для вас люди.

— Конечно, конечно, — сказал Ковригин. — Ванная слева от двери. В шкафчике можете найти свежие полотенца и халат. Что же касается важности для меня людей, то это моя сестра Антонина…

Что-либо сообщать о подруге Ирине Ковригин не посчитал нужным.

— Ты, что же, и ночевать здесь оставишь, — произнесла Антонина взволнованно, — эту…

— Эту манчжурскую замарашку, — продолжила подруга Ирина. — В чём ты сомневаешься, дарлинг Тони?

"Черт-те что! Прибить бы эту тощую кобылицу! — в возмущении подумал Ковригин. — И главное опять — дарлинг Тони! Как терпит это Антонина?.." А может, терпения никакого теперь от Антонины не требуется, напротив, она… оттого он, Ковригин, и злится?

— Извините, — сказал Ковригин, стараясь сдержать раздражение, — а кто вы, собственно, такая и что вы делаете в моей квартире?

— Помилуй, Саша, — растерялась Антонина. — Ты запамятовал. Ирина приезжала к нам на дачу. Вы разговаривали с ней. Она — племянница Свиридовой. Вспомни.

— Хорошо. Вспомнил. Это — которая всех порвёт, — сказал Ковригин. — Два дня назад разговаривал с Натальей о ней. Свиридова сомневается в степени родства с ней. Если только на каком-то восемнадцатом барбарисовом киселе.

— Старуха, — поморщилась Ирина. — Склероз.

— Ей тридцать четыре. И она выглядит моложе вас, — сказал Ковригин. — Но не это важно. Твоя подруга, дарлинг Тони, приезжала не к нам на дачу. Она приезжала к тебе на дачу. Кстати, вы всё там успели сломать, снести? И порвать?

— Успокойся, Саша, — сказала Антонина, — всё на месте, ничего не тронуто. Мы произвели расчёты и поняли: денег у нас не будет. Такое время, сам знаешь. Так что, племянники твои никаких комнат на природе не получат.

— Да эти племянники для него на восемнадцатом барбарисовом киселе! — не выдержала Ирина.

— Ира помогала мне расчёты производить и проект нового дома готова была сделать или хотя бы выбрать из серийных, тебе бы, Саша, спасибо ей сказать, а ты на неё дуешься…

— Меня не интересуют её расчеты и просчёты, — заявил Ковригин. — Меня интересует, что делает эта особа в моей квартире. Что же касается твоего вопроса, оставлю ли я ночевать здесь манчжурскую замарашку, то да, оставлю. Если она этого пожелает…

А ведь еще полчаса назад надеялся на то, что путешественница сама потребует поселить её в приличной гостинице, мышами и крысами был даже готов её запугать.

— Ира здесь со мной, — нервно сказала Антонина, губы её дрожали. — Она чувствует, что мне плохо. Я в панике после твоего побега… после твоего спешного отъезда с дачи… А сейчас выходит, что ты в раздражении из-за моего присутствия в твоем жилище… Будто я взломщица… Это обидно…

Она, похоже, готова была разреветься.

— А зачем ты здесь? — спросил Ковригин.

— Ты не забыл? Я твоя сестра. Меня зовут Антонина Андреевна Ковригина.

— Не забыл, — сказал Ковригин. — Ну, и зачем ты здесь?

— Не утонула ли ваша Беатрис Элеонора Хым? — поинтересовалась подруга Ирина, — Что-то она долго умывается…

— Сходите, посмотрите в ванной, не утонула ли она, если это вас так беспокоит, — сказал Ковригин. — Но дорога-то у нас была действительно трудная и пыльная, сразу и не приведёшь себя в порядок.

— Возможно, — сказала девушка, художник при поворотах и прыжках конкурных лошадей. — Возможно. И такое случается.

— Я думаю, что она не утонула, — сказал Ковригин. — Сейчас она и появится.

— Ты ради неё и ездил куда-то? — спросила Антонина.

— Да, — сказал Ковригин. — Ради неё.

— А зачем?

— Я на ней женюсь.

— Интересно-то как! — Антонина рассмеялась нервно. — И давно ты с ней знаком?

— Полагаю, что века четыре, — сказал Ковригин.

— Тут и удивляться нечему, дарлинг Тони, — развеселилась подруга Ирина. — Джентльмен, знакомый с девушкой четыре века, в конце концов обязан на ней жениться.

При этом она многозначительно взглянула на дарлинг Тони и будто бы была готова пальцем покрутить возле виска.

— У вас, подруга Ирина, — сказал Ковригин, — случайно нет в гардеробе чёрной вуали?

— Случайно есть. При одной из моих шляпок, — сказала дизайнерша. — А почему вдруг вас заинтересовала сейчас чёрная вуаль?