Лиарха

— Мне тоже. — Я всмотрелась в карту: на ней пунктиром были отмечены синие коридоры, проходящие через весь город. Пятнадцатый, Четырнадцатый и Тринадцатый искрились сразу красным, оранжевым и синим. Внутри Второго круга синим было залито все.

— Предполагаемое распространение затопления, — произнес Гордон, оглаживая темную бороду, в которой серебрились нити седины.

— Вы так быстро ее составили? — Я посмотрела на него в упор. — После рассказа Лэйс?

— Мы составляли ее годами. — Он коротко посмотрел на меня, потом — снова на карту. — Когда-то мы и ныряльщики были единым целым.

Я повернулась к нему, забыв про карту.

— О затоплении Кэйпдора впервые заговорили лет двадцать назад. Я тогда был еще мальчишкой, немногим старше твоих друзей. — Гордон обошел стол и опустился в массивное старинное кресло, ножки скрежетнули по телу каменного пола. — Тогда наши мнения разделились. Кардинально. Кто-то говорил, что это то, чего заслуживают въерхи, их семьи, привыкшие шиковать в роскоши. Кто-то сомневался. Я примкнул к тем, кто был категорически против. Мы не считали, что насилие можно остановить насилием.

— То есть вы…

— Да. Когда-то я был ныряльщиком. Уходил под воду в поисках разгадки тайны установок въерхов, ходил в рейды, обучал новеньких как обходить прибрежный патруль. Как и у большинства из нас, у меня была капсула с ядом на случай, если я попаду в руки Подводного ведомства.

Я прикрыла лицо руками и опустилась на диван. Правда, тут же их отдернула — почему-то этот жест показался мне невыносимо-беззащитным, а чувствовать себя невыносимо беззащитной перед мужчиной, которого я видела впервые в жизни…

— Мы — те, кто был категорически против, оказались в меньшинстве. Поэтому от нас решили избавиться.

— То есть… как?

— То есть так, — Гордон развел руками. — Из тридцати семи нас осталось двое. Я и мой друг, и то исключительно потому, что нам удалось сбежать и запутать следы. Мы выживали в лесах, как умели — среди диких зверей и ядовитых растений. Потом я остался один. С тайной, которая должна была стать началом конца известного нам Ландорхорна. Разумеется, в то время о полном затоплении города речи не шло.

— Это все сделали вы? — Я неверяще обвела взглядом импровизированный кабинет.

— Разумеется, нет. Я собирал команду долгие годы. Искал тех, кто был недоволен существующим строем, но не хотел массовых убийств.

— Достаточно для того, чтобы доверять нам, Вирна? — Голос Вартаса прозвучал глухо, но я все равно вздрогнула.

Я совершенно забыла о его присутствии, а он все это время стоял за моей спиной. Гордон усмехнулся.

— После всего, что с вами случилось, нисса Мэйс, я бы не доверял никому.

— Я и не доверяю. Но я точно знаю, что Дженну Карринг нужно остановить.

— В этом наши цели совпадают.

Цели.

Затопление Второго, уничтожение Кэйпдора, разрушение жилых районов — с одной стороны. И зачистка — с другой.

— Вы знаете про систему зачистки? — Я посмотрела Гордону в глаза.

— Система зачистки?

— Система безопасности въерхов, запечатывающих Второй и Первый круги в чрезвычайных ситуациях? Позволяющая атаковать город без потерь среди своих.

Мужчина покачал головой.

— Нет. О таком мне неизвестно.

А Дженне?

Я хотела задать этот вопрос вслух, но не успела. Потому что поняла, что она хочет сделать: когда начнется зачистка, сработают заложенные ныряльщиками устройства. Когда на город пойдет волна — изнутри и снаружи, все решат, что это дело рук въерхов. Затопленный Ландорхорн станет началом переворотов во всем Раверхарне. Если Кэйпдор — сердце нашего города, то Ландорхорн — сердце Единого государства. Спровоцировавшие столько массовых смертей въерхи окончательно утратят авторитет, их просто сметут с лица земли, а Дженна станет народной освободительницей и Лидхом Картерном Новой эры.

— Мы обращаемся к вам за помощью, нисса Мэйс, — говорит Гордон. — Сейчас вы единственная, кто может подобраться к Дженне Карринг. Ей не известно о том, что вы говорили с Лэйсандрой, ей не известно, что вы знаете о нас. Только вы можете ее уничтожить. Только вы можете остановить бойню.

— Одна жертва против миллионов, — со смешком выдыхаю я.

Глава миротворцев моего «веселья» не поддерживает.

— Именно так, — отвечает он совершенно серьезно.

— Мне нужно подумать.

— Разумеется. Вартас проводит вас к вашим друзьям и сестрам.

— Мне нужно подумать там, где я могу побыть одна.

Гордон кивает, и Вартас протягивает мне руку.

— Пойдем.

Я даже не всматриваюсь в коридоры, которыми мы идем. Только когда останавливаемся перед очередным выходом в жилую капсулу наподобие медотсека или кабинета, Вартас говорит.

— Здесь мы собираемся, чтобы пообщаться, но пока все на обеде. Даже если кто-то попытается сюда сунуться, я сделаю так, чтобы тебя не потревожат. Вирна, — он удерживает меня за руку, хотя я уже почти шагнула к первой ступеньке выточенной из камня лестницы. — Ты не обязана это делать.