Лиарха

Это срабатывает, потому что сестра срывается с места. Под взглядом мужчины, устремленным на меня, быстро захлопываю дверь. В довершение ко всему у меня начинает кружиться голова, и чтобы не сползти вниз, приходится прислониться к стене спиной. Там я снова напоминаю себе, что у меня здесь — две сестры, две маленькие перепуганные девочки, которым хватит того, что они увидели и того, что за мной пришли. Бьющаяся в истерике я — совсем не то зрелище, которое им сейчас нужно.

Снова стук в дверь, Митри отдает мне джинсы и свитер, хочет что-то сказать, но я качаю головой и снова закрываю дверь. Быстро одеваюсь и выхожу.

— Мне нужно высушить волосы.

На меня смотрят так, будто я сказала совершеннейшую глупость. Честно говоря, мне сейчас и самой так кажется, потому что в такой ситуации волноваться о мокрых волосах бессмысленно. Учитывая то, в чем меня обвиняют. Хорошо хоть, что здесь нет Тай, она в комнате, куда ее отвела Митри. Я безумно хочу увидеть ее, но ей лучше этого не видеть.

— Митри, все…

Я хочу сказать «будет хорошо», но слова застывают у меня на губах, потому что в руках одного из агентов мой тапет, а из моей комнаты доносится шум, похожий на то, когда просто открывают все подряд.

— Оставьте, — спокойно говорю я. — Здесь вы больше ничего не найдете.

Тот, кто со мной говорил, окидывает меня взглядом с головы до ног и кивает. Второй идет к дверям моей комнаты, командует:

— Прекратить обыск, — и выходят еще двое.

— Нисса Мэйс, — мне указывают на дверь, а я шагаю к Митри и обнимаю ее.

— Скажи Лайтнеру, — шепчу еле слышно, надеюсь, она хоть что-то слышит, — что под Ландорхорном живая вода.

У сестры расширенные глаза, особенно когда меня от нее отрывают, но я знаю, что он о них позаботится. Он не позволит, чтобы они остались одни, и чтобы с ними что-то случилось, и он во всем разберется.

Эти последние мысли придают сил спокойно шагнуть за порог. Обернуться и так же спокойно сказать:

— Я вас люблю. Передай Тай…

Мой голос обрывается захлопнувшейся дверью: последний агент покинул нашу квартиру, и мне становится легче. Настолько легко, насколько вообще может быть в такой ситуации. По крайней мере, сестрам сейчас ничего не угрожает, а потом придет Лайтнер.

Колючий ледяной ветер впивается в мокрые волосы тысячей игл, но замерзнуть не успеваю — меня слишком быстро запихивают в темный большой эйрлат с тонированными стеклами. Под сотнями взглядов, прямо на улице. Я слышу шум проспекта до тех пор, пока меня не запечатывает внутри.

Я смотрю на удаляющийся дом, потом отворачиваюсь.

Как раз в тот момент, когда в глазах сидящего напротив агента вспыхивает огонь въерха. Он выбрасывает руку вперед, и прямой удар в лицо отключает сознание.

Глава 22. Океан под запретом

Лайтнер К’ярд

Оставлять Вирну не хотелось. Особенно после того, что случилось, после того, что она узнала про Ромину. Но иначе я поступить не мог. Она дома, с сестрами, в безопасности, а мне нужно сосредоточиться на другом.

Сделаю все быстро, и смогу так же быстро вернуться к ней.

Больше не оставлю ее никогда.

Тапет завибрировал входящим вызовом, и я провел пальцем по экрану.

— Ты не торопился, — говорю с укором.

— Радуйся, что я вообще тебе ответил, — огрызается О’лль.

Мы познакомились на студенческой вечеринке, именно он привел меня к Зоргу и к океану.

— Где ты, и где то, что мне нужно?

— Товар в ячейке на станции гусеницы «Грэсбрей» на Четвертом, код восемь-девять-три. А я не хочу лишний раз светиться, учитывая новости.

Ромина. Он говорит про Ромину. От этого весь Ландорхорн перетряхнуло, как во время землетрясения.

— Я не только из-за костюма хотел встретиться. Ты можешь передать сообщение Зоргу? У меня нет ни его номера, ни возможности предупредить его лично. Он в опасности: побережье прочесывается политари, они могут отыскать его дом.

— Поздно предупреждать, К’ярд, — перебивает меня О’лль. — Зорга арестовали час назад, это теперь событие номер два во всех новостных лентах.

Пальцы чешутся сразу же влезть в сеть, но я понимаю, что О’лль не лжет.

— Забирай товар и сотри мой номер, я больше этим не занимаюсь. Хотя вряд ли в ближайшее время тебе понадобится костюм. Океан теперь под запретом.

Он нажимает отбой, а я смотрю на погасший экран тапета и не могу поверить во весь этот хидрец, что происходит.

Все-таки лезу смотреть новости, и первая фотография — подводное ведомство, уводящие закованного в наручники Зорга. Который не сделал ничего плохого, но его обвиняют в связях с ныряльщиками, а его хижину называют их убежищем. Прикрытием.

Я со всей силы ударяю по панели управления, но лучше не становится. Я задыхаюсь: от ярости, от боли, ото всей этой несправедливости. Будто я сам его подвел. Здравый смысл подсказывает мне обратное, потому что я не мог знать, что какие-то уроды захотят утопить Ромину. Мне даже не нужно видеть то видео, чтобы понять, что ее именно утопили, достаточно указания места казни.

Мне иногда самому хотелось это сделать. Но не всерьез же! А теперь Ромины нет, и доступа к океану, к Эн, к поцелуям Вирны — тоже.