Лярва

И здесь обнаружились удивительные методичность и последовательность в действиях этой женщины. Первое, что требовалось сделать для приведения в исполнение её намеренья, — это получить всю необходимую информацию как об объекте собственности, требуемом к возвращению, так и о препятствиях, требуемых к устранению. Объектом была Сучка — и надлежало узнать, куда её поместили для проживания и возможно ли изъять её оттуда. Главным препятствием был Колыванов с его осознанным желанием и намерением избавить общество законопослушных граждан от Лярвы, о чём она помнила. Побочным препятствием был Замалея, который «сунул нос не в своё дело» (как считала Лярва), обнажил дело перед обществом, привёл Колыванова и которого она тоже считала своим сознательным и непримиримым противником. Все остальные участники свершившегося лишения её собственности, включая судью, участкового, комиссию опеки и попечительства и прочих, производили впечатление (и совершенно справедливо) людей равнодушных, пассивных и лишь вяло выполнявших свои обязанности, к чему были понуждаемы начальством либо законом. Посему Лярва никого более к своим личным врагам и препятствиям не причисляла, лишь в двоих — Колыванове и Замалее — усмотрев наличие человеческих чувств и собственной воли к действию. На них-то она и сосредоточила свои силы, решив для начала узнать адреса их проживания, одни ли они проживают или семьями и насколько затруднён доступ в их жилища.

К моменту начала активных действий матери по возвращению дочери последняя проживала уже в детском доме. Но в каком именно? На этот след Лярва вышла с неосознанной помощью Колыванова, который своими посещениями девочки раскрыл место её нахождения. Не будучи виртуозным мыслителем, Лярва шла простейшим путём и добивалась своей цели посредством банальной слежки. Поскольку здание суда находилось поблизости от здания прокуратуры, то наверняка можно было ожидать частых появлений Колыванова именно возле этих двух зданий. Поэтому в одну тёмную ночь Лярва переселилась жить и наблюдать в канализационный колодец, находившийся рядом с обоими зданиями.

Довольно обширный и старый колодец с запорною арматурой канализационных сетей и с четырьмя чугунными люками выступал над поверхностью земли, будучи окружён со всех сторон бетонными плитами и асфальтом. Эти плиты из-за давности и ветхости были уже частью разрушены, зияли дырами и провалами, поэтому колодец, напоминавший своим видом блиндаж со смотровыми отверстиями, представлял собою как раз идеальный наблюдательный пункт для Лярвы. Она быстро повыгнала из колодца всех бездомных животных, обыкновенно обживающих подобные места, и через упомянутые отверстия получила прекрасную возможность обозревать окрестность и ждать, когда возвращающийся с работы Колыванов попадёт в поле её зрения.

И однажды дождалась.

Увидев своего врага, она выбралась из люка и пошла за ним следом в отдалении, достаточном, чтобы он её не заметил. Люди сторонились грязной и оборванной женщины с глубоко посаженными глазами; она же, не обращая ни на кого внимания, спокойно следовала за своим объектом, не сводя с его спины тяжёлого, неподвижного взгляда. Щелевидный рот её змеился улыбкой, не предвещавшей ничего хорошего.

Итак, она проследила за Колывановым и узнала, где он проживает. Разведала она также и его семейные обстоятельства, расспросив как-то при случае пару старушек на скамейке возле прокурорского дома. Она собирала информацию о своих объектах кропотливо и методично, ещё не зная, все ли собранные сведения ей пригодятся.

Догадываясь, что столь принципиальный противник матери должен быть и принципиальным помощником дочери, она не упускала уже из внимания перемещений прокурора, особенно по вечерам, и весьма скоро узнала местонахождение детского дома. Увидев на его территории свою дочь, она несколько недель прохаживалась кругами возле высокой ограды приюта, скрытая за густым кустарником, окружавшим ограду по периметру. Сучку и навещавшего её Колыванова она видела неоднократно, оставаясь не замечена ими.

Затем она выяснила и место жительства Замалеи, угодившего к ней в сети в момент одного из своих посещений Сучки. От неё не укрылось, что, в отличие от спокойного и уверенного в себе прокурора, электрик ведёт себя весьма нервно. Она припомнила его поведение в зале суда и поняла, что в нём живёт страх перед нею; это открытие доставило ей презрительное удовольствие и, что важно, дало ей идею, как вести себя с Замалеей дальше. Затем она до времени оставила вниманием обоих мужчин и обосновалась в колодце недалеко от детского дома.