Лиат. Сожженная льдом

— Пал? Нет. Я всего лишь беру то, что ты мне обещала, мама. Трон. Когда-то ты сказала, что он будет моим. И я пришел взять свое. Впрочем…твоя дочь очень на тебя похожа такая же тварь и предательница! Стража! Взять ее и закрыть в подвалах!

Прежде, чем распахнулась дверь и мою мать увели, она успела закричать.

— Позволь мне увидеть мою девочку…пожалуйста, позволь мне поговорить с моей малышкой!

— Не позволю! Я рад, что ты пришла…МА-МА! Ты дала мне в руки еще один козырь. Уведите ее прочь!

Когда Шели вывели из моей комнаты я со всей дури запустил в стену графин с водой и он разбился вдребезги. И в ту же секунду ко мне в покои влетел начальник моей охраны.

— Арис…твоя жена пропала!

Глава 18

Глава 17. Лиат

Кажется, прошла почти неделя с моего похищения. Точнее, с того момента, как я очнулась в убежище Ванитаса. Во временном пристанище, как это называла Айала. Эта дрянь милостиво рассказала мне о той незавидной участи, которая меня ожидала здесь, потому что самого демона я больше не видела с той самой второй нашей встречи.

Как я поняла, он готовил масштабное вторжение в столицу, под которой прочно уже обосновался Арис со своей армией. Всё это любезно поведала Айала, которой доставляло, видимо, невероятное удовольствие рассказывать о том, насколько далеко продвинулось войско ублюдка Фиена. Точнее, видеть мою злость на собственное бессилие в этой ситуации.

А по сути выходило, что намечалась какая-то битва бастардов. И каждый из них уверен в своём неоспоримом праве на трон. Каждый из них разными путями заручился поддержкой обозленных на Аша или друг на друга войск. С одной стороны — наги, пегасы, что до сих пор не укладывалось в моей голове, рабы, а с другой — сотни вампиров, демонов, разного вида полукровок и целые семьи преданных Бериту, Асмодею и их отцу демонов, которые не воспринимали Аша в качестве своего правителя. Единственные, кто выбивался из этого списка — эльфы…

— Как думаешь, за кем пойдёт твоё остроухое племя?

Я, преодолевая не унимающуюся боль, пододвинула правой рукой к сестре Барата деревянную миску, в которой один из их прислужников, войдя с женщиной, принёс мне еду. Правда, до этого момента я даже прикоснуться не могла заставить себя к тарелке. Меня всё ещё продолжало мутить. От запаха той похлёбки, что эти твари приносили раз в день, от вони сырости, пропитавшей стены, даже от запаха кожи Айалы, от которой, несмотря на нотки пионов, явно несло Ванитасом.

Она брезгливо отступила, перед этим пнув миску так, чтобы похлёбка вылилась в мою сторону. Я еле успела отскочить. Дрянь.

— За новым королём, полным амбиций, или за бывшей принцессой?

— Я не бывшая, я — настоящая и единственная принцесса своего народа, а в скором, очень скором будущем стану его единственной королевой.

— Сколько пафоса. Настолько уверена в этом?

Айала долго молчала, глядя куда-то в сторону, намеренно игнорируя, а может, просто задумавшись. Затем поправила выбившийся из высокой прически локон светлых волос и встряхнула рукой, так же поправляя широкий рукав своего тёмно-синего шёлкового платья.

— Гораздо более, чем можешь быть уверена ты, сидя уже семь дней тут.

Тут она была права, да. К сожалению, сейчас я даже понятия не имела хотя бы даже о приблизительной расстановке сил. Вот только меня интересовал ещё один вопрос.

— Ванитас, твой НОВЫЙ, — дрянь выделила голосом это слово, — господин предлагает тебе в очередной раз сделать правильный выбор: либо ты сейчас добровольно рассказываешь обо всех известных тебе убежищах Аша, либо же Альгосу, — она с явным удовольствием посмотрела на моё лицо, затем — на вывернутые под неестественным углом два пальца на правой руке. Сука! — придётся опять спуститься сюда для продолжения вашего душевного разговора.

— Зачем ты спускаешься сюда в дни моих встреч с этим больным садистом, я понимаю, — в глаа бросилась довольная усмешка на изящном лице эльфийки, — но почему ты всегда делаешь это до, а не после? Не логичнее разве дождаться окончания нашего с ним…разговора, чтобы полюбоваться на итоги его работы? Будь я такой же конченой сукой, как ты, я бы именно так и делала.

И с неудовольствием отметить, что дрянь даже толком не отреагировала на оскорбление. Жаль. Раньше она так забавно злилась, шипела в ответ на них, но за эти семь дней, кажется, блондинка начала привыкать к колкостям, а может, причина была в чём-то другом, так как она вдруг вновь встряхнула руками, позволяя тонким кружевам рукавов изящно вспорхнуть в воздухе и опуститься вдоль тела, и произнесла с ехидной улыбкой, слегка склонив голову набок:

— Будь я такой же тупой мужланкой, как ты, я бы именно так и делала. Но зачем? Я всё равно увижу твою разукрашенную морду, переломанные конечности и…другие итоги его работы на следующий день. Мне гораздо больше нравится любоваться страхом, что мелькает в твоих глазах каждый раз, когда ты понимаешь, что скоро увидишься с ним.