Либеральные идеи в царской России. От Екатерины Великой и до революции

Из этих аксиом, относящихся к свободе и правам личности, Герцен выстраивает теорию социализма, основанную на его вере в то, что Россия может избежать тяжкой участи капитализма, избрав федеративную модель государства, ядром которой будет крестьянская община[116]. Обосновывая эту точку зрения, он ссылался на учение о свободе Дж. Милля, отрицавшего принцип линейности прогресса в сторону одной-единственной цели и утверждавшего, что человек имеет право выбирать между различными моделями развития[117]. Свободы, заключает Герцен, можно достичь только тогда, когда кооперативные принципы находятся в состоянии гармонии со стремлением индивидов к самореализации; пока что и Россия, и Запад от этого одинаково далеки. Чтобы эта идеальная картина мира воплотилась в действительности, необходимо было, по мнению Герцена, незамедлительно провести целый ряд реформ, желательно «сверху» – при поддержке правительства, но если станет необходимо, то и «снизу», через революцию. Как и следовало ожидать, теории Герцена встретили резкий отпор со стороны умеренных западников, выступавших за медленную эволюцию России в сторону западноевропейской демократии [Hamburg 1992:194–201]. В частности, Чичерин писал, что Герцен, призывая к революции и отвергая постепенные изменения, позволяющие добиться нужного результата мирным и законным путем, демонстрирует свое непонимание истории и тех процессов, которые ведут к построению правового государства [Чичерин 1858: 6].

Спор между Герценом и умеренными западниками в 1860-х годах наглядно демонстрирует некоторые из тех трудностей, с которыми сталкивается исследователь, пытающийся поместить либерализм в какие-то четкие рамки[118]. Декларирование Герценом наивысшей ценности личной свободы, его борьба с российским самодержавием и отказ от консервативного истолкования гегелевской диалектики свидетельствуют о том, что он поддерживал идею негативной свободы. Более того, его вера в необходимость соблюдения динамического равновесия между личной свободой и социальным единством и убежденность в том, что у этой проблемы (индивидуальные права против общих ценностей) может быть множество решений, полностью соответствуют фундаментальным положениям либеральной теории. Однако, несмотря на защиту свободы и прав человека, Герцен остается противоречивой фигурой либерального канона [Hamburg, Poole 2010:13; Offord 2010; Балицкий 2012]. Его критика западных общественных практик того времени, включая парламентскую демократию и принцип верховенства закона, вызывает вопросы у тех исследователей, для которых наличие таких юридических, политических и социальных институтов является неотъемлемом элементом либерализма и гарантом свободы. Эти академические разногласия по поводу интеллектуального наследия Герцена возвращают все к тому же набившему оскомину вопросу, что же все-таки понимается под словом «либерализм».

1.2.2. Народничество

Во второй половине XIX века идеи Герцена были подхвачены и переосмыслены крупнейшими теоретиками народничества: П. Л. Лавровым и Н. К. Михайловским[119]. Вслед за Герценом они отрицали, что развитие происходит по предопределенному сценарию, поскольку такое утверждение представляло собой угрозу личной свободе. Народники считали личность «священной» и «неприкосновенной» и в своих публикациях много спорили с теми социалистами, которые заявляли, что общая цель важнее «святости» личной жизни[120]. В отличие от мыслителей, сравнивавших историю с естественными науками (например, позитивистами, бывшими сторонниками эволюционизма Г. Спенсера и социального дарвинизма), «легальные народники» использовали для объяснения законов общества и нравственного выбора, делаемого индивидами, «субъективный метод»[121]. Для них тот факт, что любое знание о мире всегда проходит сквозь призму сознания отдельного человека и меняется в зависимости от времени, места и этических принципов того или иного индивида, тоже означал, что все моральные ценности относительны, а не абсолютны.