Либеральные реформы при нелиберальном режиме

Для Столыпина наделение крестьян полноценными правами собственности на землю было частью решения задачи устранения юридических различий между крестьянами и другими «сословиями» и превращения крестьян в таких же граждан, как все остальные. Именно на это был направлен декрет, выпущенный 5 октября 1906 г., прямо перед изданием указа о правах собственности. Хотя декрет был сокращен по сравнению с черновым вариантом, подготовленный в разгар крестьянских волнений, он существенно менял ситуацию в направлении равенства гражданских прав[395]. Он отменял действие круговой поруки в нескольких областях, где она сохранилась после издания указа от 12 марта 1903 г.[396], и отменял право общины привлекать своих членов к принудительному труду за невыполнение финансовых обязательств[397]. Этим же декретом были устранены различные препятствия к поступлению крестьян на государственную службу и к получению ими высшего образования[398]. Кроме того, была ограничена также власть земских начальников, должностных лиц из дворян, которые начиная с 1889 г. выполняли роль суда первой инстанции для крестьян и к которым крестьяне относились с острой неприязнью: после октябрьского декрета земские начальники уже не могли налагать на крестьян наказания без одобрения вышестоящего административного органа[399]. Этим же декретом были устранены особые юридические препятствия, мешавшие крестьянам наделять собственностью своих сыновей и выписывать векселя[400]. Были также отменены распоряжения, препятствовавшие зажиточным крестьянам иметь такие же избирательные права, как и лицам других сословий, при условии что они владели достаточным количеством земли за пределами общины[401].

Важнее всего, пожалуй, было то, что декретом от 5 октября 1906 г. крестьяне получили бóльшую свободу передвижения.

Было ликвидировано право общины и местных чиновников удерживать крестьянина на месте, отказывая в выдаче паспорта. При этом крестьяне были освобождены от необходимости, выйдя из одной общины, приписываться к другой – они получили право регистрироваться в органах местной власти, точнее говоря, в волости. Сначала министерство внутренних дел выхолостило эти положения, обусловив выход крестьянина из передельной общины выводом его земельного надела из общины, но указ от 9 ноября 1906 г. сделал вывод земли из общины делом достаточно простым, что превратило в реальность ту степень мобильности, которую предусматривал октябрьский (1906 г.) декрет[402].

Были приняты и «мягкие» меры помощи крестьянам – посредством образования. По данным переписи 1897 г., более 40 % мужчин в возрасте от 10 до 19 лет были грамотны, тогда как в возрастной когорте 50–59 лет грамотных было всего 20 %[403], что свидетельствовало об эффективности увеличения расходов на образование. Связь между образованием, с одной стороны, и продуктивностью сельского хозяйства и стабильностью сельской жизни – с другой, была достаточно непростой. На прошедших в Нижнем Новгороде слушаниях свидетель предложил статистистические данные, показавшие корреляцию между продолжительностью обучения и использованием удобрений, что интуитивно понятно[404]. Но отцы семейств, даже признавая пользу образования, часто не пускали своих детей в школу из страха, что «их там научат чему‐нибудь не тому», а прежде всего – посеют в них неуважение к традиционному образу жизни[405]. Чрезмерное образование «зачастую создавало угрозу интересам семьи, хозяйства и обеспеченной старости родителей. Образованный сын в поисках лучшей доли мог оставить семью. И, наконец, чрезмерная образованность подрывала авторитет старших и соответственно нарушала равновесие сельской жизни»[406]. Тем не менее за 1908–1913 гг., когда Столыпин был премьер‐министром, государственные расходы на начальное образование выросли почти в четыре раза[407].

Также были приняты меры к тому, чтобы познакомить крестьян с началами агрономии. До 1907 г., когда правительство начало резко увеличивать расходы на эти цели[408], этим занимались только предприимчивые земцы. Некоторые достижения производят сильное впечатление: активное московское земство менее чем за 10 лет добилось того, что почти тысяча деревень перешла к более продуктивной системе севооборота, тогда как сонное санкт‐петербургское земство за 30 лет сумело склонить к этому только пять деревень[409]. Опасаясь, что земства распространяют не только полезные сельскохозяйственные знания, но и враждебное отношение к самодержавию (как оно, фактически и было), центральное правительство не поддерживало этой их деятельности и даже добилось смещения с поста и ареста главного инициатора московских достижений[410].