Либерастия

Один из создателей у нас "киноиндустрии" а ля Голливуд Игорь Толстунов ("НТВ- профит") в сугубо специальном издании Союза Кинематографистов раскрывает некоторые технологические детали, о которых в принципе не положено говорить громко. "Когда будет киноидустрия, все будет жестко взаимосвязано. И не я, Игорь Толстунов, а киномагнаты позвонят главному редактору и скажут: парень, никто не против отрицательных рецензий, но люди смотрят фильм, никто не уходит, в зале и плачут, и аплодируют. Они же не идиоты? Что же им смотреть-то, если в фильме ничего нет, как пишет твой обозреватель? Критика просто увольняют".[51]

Дальше мы можем вступить с теоретиками "открытого общества" в классический "спор о словах": вправе ли мы называть цензурой ограничение, налагаемое не государством, а общественной организацией (такой общественной, что она контролирует целую отрасль) или неформальным соглашением частных лиц (опять-таки: не случайных лиц, а "магнатов"). Боюсь, что если бы речь шла не об "информационном", а об обычном товаре, то и споров не возникало бы. Неформальные соглашения о недопущении чужого товара на рынок или о создании препятствий для его продажи рассматривались бы как преступный сговор. Но чтобы не утонуть в терминологических дискуссиях, приведу простой и однозначный пример из конкретного уголовного дела. В РФ была разоблачена целая сеть "студий", занимавшихся растлением несовершеннолетних (в основном мальчиков) и продававших порнографическую продукцию по всему миру через Интернет. "В США подобные деяния преследуются очень строго... Проводится полицейская операция, цель которой - проверить всех клиентов студии Кузнецова. Их больше двадцати, и американские полицейские подозревают, что они не были последним звеном в цепочке, а тоже участвовали в распространении запрещенного порно".[52]

Это - государственная цензура, причем в самой жесткой, полицейской форме.

И если называть вещи своими именами, то формулировать ее принцип придется так. Несмотря на все усилия порно- и гомо-лобби, прямое и откровенное растление детей все еще воспринимается американским обществом (и государством) как зло, причем настолько опасное, что соответствующую "информацию", то есть пропаганду, приходится пресекать насильственными методами.

Вот и все "права человека". И это совершенно нормально, потому что Поправки к Конституции существуют для людей, а не наоборот.

Позволю себе крамольное предположение, что государственная цензура по заранее установленным правилам (такая, какая существовала при классическом либерализме) оставляла больше свободы и достоинства, чем нынешняя: как бы не существующая, нигде четко не прописанная, неуязвимая для жалоб и протестов (как подавать иск на то, чего нет?) и циничная до тошноты: имеются, например, негласные списки национальностей, чье достоинство должно неукоснительно оберегаться, и отдельно - таких, с которыми можно не утруждать себя "политкорректностью".

Обзор отзывов о русских, публиковавшихся в период вполне дружественных отношений с Россией, и не в самиздате сельского Ку-Клукс-Клана, а в самых авторитетных изданиях Соединенных Штатов - см.[53]

Есть "благородная" версия "двойного стандарта": что защищать нужно "маленьких и слабых", а "большие и сильные" сами себя защитят - например, русские или англичане, политые грязью сразу в нескольких голливудских киноподелках ("Бравое сердце", "Devil"s own"), не иначе как за образцовую преданность сюзерену. Так когда-то Сталин во время застолий развлекался, публично унижая самых верных своих соратников по Политбюро.

Но цензурная политика не может строиться на чистом субъективизме. Ведь ни в одном нормативном акте не прописано, какие нации считать "слабыми". Сегодня они "слабые" - а завтра, глядишь, тиранят соседей так, как и не снилось ни одной из великих держав.

Так может быть, России не следовало спешить, перенимая новое непонятно что взамен "устаревшего" (унаследованного от советского права) запрета на публичное оскорбление любой национальности?