Либерастия

В право отливается социальная практика, значит, "предмет исследования должен быть перенесен из области юридических схем в социальный и человеческий план." Первоочередная задача историка юридических институтов, по Блоку, - разглядеть за ними реальные общественные потребности и изменения социальных отношений...

Арон Гуревич

Либеральное правосознание - интересный феномен, который весь соткан из противоречий. Как мы уже знаем, "человек экономический" (то есть "призрак", по Марку Блоку) патологически независим от всего живого, кроме себя любимого. "Человек юридический", напротив, послушен как робот. "Пусть погибнет мир, но торжествует закон" - лозунг, вполне сопоставимый по воинствующему идиотизму с тертуллиановским "Верую, ибо абсурдно". Во имя этого принципа в США был затеян групповой онанизм вокруг Клинтона и Моники. После того как сенат, вроде бы, подвел черту под этим делом, прокурор Роберт Рэй потратил еще 3,1 миллиона казенных долларов на то, чтобы его возобновить![2] Что же касается настоящих изнасилований, то "по данным Минюста США за 1992 г., средний срок наказания за изнасилование составлял 8 лет, а отбытый срок - 3 года."[3] Вот такое избирательное уважение к праву... Апология индивидуальной свободы и фарисейское законничество, казалось бы, давно должны аннигилировать, разрушая не только отдельно взятые мозги, но и роскошные здания - Парламенты и Дворцы Юстиции. Этого не происходит. Материю с антиматерией разводит мощное идеологическое поле.

Однако начнем мы все-таки с истории. Многие установления, казавшиеся предкам сами собой разумеющимися, сегодня воспринимаются с недоумением. Например, судебный поединок: "А побиются на поли в заемном деле..." Если Петр лучше Ивана владеет мечом или булавой, то каким образом Судебник 1497 года выводит из этого, что Петр прав в имущественном споре? Где река (то бишь "поле", на котором происходит дуэль) - а где дача? Дикость какая- то.

Потомки с таким же недоумением прочтут наши сегодняшние законы и судебные отчеты.

Что такое, например, "состязательность" в современном судопроизводстве?

Процесс, где обвинение и защита доказывают каждый свою правоту по установленным правилам перед лицом нейтрального арбитра - гениальное изобретение, с трудом внедрявшееся в разных странах как альтернатива монаршей "опале", то есть произволу правителя, который зачастую даже не утруждал себя тем, чтобы выслушать оправдания подданного.

Дальнейшая эволюция "судоговорения" повторяет эволюцию судебного поединка. Если участник процесса по старости или по болезни не может выйти "на поле" с мечом - пусть выставит вместо себя другого человека. "Но в таком случае, - говорит другая сторона, - Я тоже обращусь у услугам профессионала". Результат: то, что замышлялось как "Божий суд", оборачивается чемпионатом по фехтованию. Если, конечно, у сторон хватит средств на такой праздник спорта. Словесное состязание тоже превратилось в турнир профессионалов. И вроде бы, с одной стороны, это естественно - как всякое разделение труда. А с другой - стойкая неприязнь к адвокатам -"крючкотворам" (едва ли не большая, чем к судьям - взяточникам) тоже возникает не на пустом месте.