Либерастия

А на практике события развивались следующим образом. В ключевом для Европейского Союза 1994 г. в России преступники убили 32 000 человек (по заниженным официальным данным)[19] - а из 154 убийц, приговоренных к расстрелу (а это были душегубы, исключительные по жестокости) в 152-х случаях исключительную меру заменили более мягкими наказаниями.[20] Председатель комиссии по помилованию Анатолий Приставкин объяснял, что "работает только в сторону спасения", каждый случай, когда убийце не удалось сохранить жизнь - это его, Приставкина, "слезы": "они виноваты, но скорей виновато общество, что их довели до свинского состояния, споили и заставили (выделено - ИС) убивать".[21] Кстати, формулировка прямо перекликается с заявлением известного депутата-правозащитника Сергея Ковалева примерно в то же время: что боевиков Шамиля Басаева "довели до необходимости применения крайних мер" в г. Буденновске.[22] Но писателю Приставкину не пришлось проливать много слез, потому что в 1997 г. Ельцин подписал Протокол № 6 к "Конвенции о защите прав человека и основных свобод" ,ввел мораторий на исполнение смертных приговоров и рекомендовал "Госдуме, правительству и Верховному суду следовать нормам Конвенции..." (а не законам). "Госдума никак не может принять закон об отмене смертной казни...", - с обычной для масс-медиа "строгой объективностью" информировал ТВ-центр.[23] Подразумевается, что Дума должна (кому? на каком основании?) такой закон принимать. Но поскольку она не выполняла обязанностей, Ельцин "просто всех приговоренных к смертной казни помиловал"[24] (всего 720 чел.) Подчеркиваю: эта реформа не была результатом серьезной дискуссии или демократического волеизъявления. Обоснования лежали в сфере политики и идеологии. Вот характерные высказывания Павла Крашенинникова, министра юстиции, затем председателя комитета ГД по законодательству. "Смертная казнь - это кровная месть... Жизнь - самое дорогое, что дано человеку Богом или природой, а люди не вправе санкционировать законом лишение этого блага... Вопрос этот в большей мере не юридический, а политический... Ни в одной стране мира общество не поддерживает отмену смертной казни, так что для политика это будет не популистское решение... Следует откровенно сказать, что предпринятые меры без энтузиазма воспринимаются населением, большая часть которого, по данным социологических опросов, выступает за сохранение этого вида наказания. Тем не менее сейчас почти никто не сомневается в том, что вопрос об отмене смертной казни в России предрешен..."[25]

Пожалуй, ни в каком другом вопросе враждебность современного либерала к демократии не демонстрируется с такой средневековой откровенностью. "Политическое решение" должно быть принято вопреки воле избирателей, выраженной настолько ясно и недвусмысленно, что даже заинтересованные лица не могут этого отрицать.

Отметим этот факт на будущее - когда мы будем специально заниматься проблемой демократии.