Либерастия

И теория относительности, принцип неопределенности и множественность познавательных моделей здесь ни при чем. Все эти замечательные концепции работают на уровне теоретических обобщений. Скажем, на вопрос о причинах подростковой преступности экономист, психолог, прокурор могут дать разные ответы, и каждый будет по- своему прав. Но в конкретных ситуациях, которыми и занимается суд, истина, как правило, тоже конкретна. Если подросток Н. отобрал у женщины сумку, то утверждение, что женщина сама ударила себя по лицу его кулаком, а сумку подарила на память - не дополнительная познавательная модель, а просто ложь.

Конечно, отделить ложь от истины бывает непросто. Но, наверное, не сложнее, чем хирургу - отличить здоровые ткани от больных, строителю мостов - прочный грунт от такого, который через год расползется. Это ответственная работа. Потому-то нормальное общество доверяет ее уважаемым профессионалам, которые всю жизнь совершенствуются в ремесле.

Педантичный формализм юриспруденции служит гарантией от произвола. Но нельзя доводить его до идиотизма, противопоставляя процессуальную форму существу правосудия, то есть справедливости. Судебный процесс тем и отличается от футбола, что форма здесь не важнее сути, а правила игры - результата. Ведь речь идет не о месте в таблице, а о человеческих судьбах.

Медицина "строго по правилам" запечатлена в анекдоте:

-Сестра! А может быть, меня все- таки в реанимацию?

-Раз доктор написал: "В морг", значит в морг.

Или: представьте себе пожарного, который приедет по вызову и заявит: "У меня есть правила тушения, параграф 346 -бис, а сгорите вы или нет - мне все равно!"

Но ведь именно такой подход утверждается в либеральном правосознании. Один из тех анекдотических приговоров суда присяжных, о которых мы упоминали выше, утвержден (!) Верховным судом РФ на том основании, что прокуратура слишком поздно заявила протест по поводу наличия в составе "высокого жюри" трех граждан с судимостями.[28] Заметьте: нельзя оспаривать абсурдное решение по существу. Можно только придираться к несоблюдению формы.

В осадок выпадают две разные правды. Правда протокола и правда факта. Не только свидетели преступления, но и те, кого "невиновный" грабил, в кого стрелял из пистолета,

не могут назвать его грабителем и бандитом. Ведь тогда они сами окажутся клеветниками! Суд, между тем, приобретает божественную власть: объявлять бывшее небывшим (аккурат по Оруэллу).

Иногда рассуждают так: если заведомый преступник выходит на свободу по канцелярским основаниям - полицейский клерк не туда положил бумажку - то в этом виновата полиция, а не судья, тем более не адвокат, который обратил на допущенную ошибку внимание суда. Что ж - можно согласиться с тем, что в полиции безалаберность недопустима. Проштрафившегося клерка нужно выгнать с работы. Самого под суд отдать. Он виноват. Но в чем виноваты следующие жертвы оправданного душегу..., простите, безупречного гражданина? Их-то за что наказывать?

Новокузнецкого маньяка, который заманивал в свою квартиру детей, неделями истязал, прежде чем убить, а потом человеческим мясом кормил свою собаку - и еще живую жертву заставлял перед смертью есть это мясо - вот такое существо дважды отпускали на свободу. Один раз не доказали причастности к трем убийствам. Второй раз взяли с поличным, но переквалифицировали обвинение с убийства (которое было очевидно) на такой замечательный состав как "нанесение тяжких телесных повреждений, повлекших смертельный исход" и после года "лечения" отпустили убийцу домой под гуманный надзор участкового психиатра. В ту самую квартиру, где потом нашли свою страшную смерть еще 19 (девятнадцать!) детей.[29]

За что их приговорили к смертной казни? Предположим, первые трое погибших - это несчастье, которое нельзя предусмотреть: как удар молнии. Четвертую девочку, умершую от пыток, спишем на халатность и непрофессионализм следователя по делу об убийстве первых трех детей. Но последние девятнадцать? На чьей совести эти жертвы - маньяка или так называемого правосудия? Объясните, господа юристы и правозащитники.

Кстати, похожая история в благополучной Бельгии вызвала массовые (и естественно, бесполезные) демонстрации за восстановление смертной казни...

Представьте себе, что в химическом институте обнаружилась преступная халатность сотрудника, работавшего с ядовитыми веществами. Понятно: лаборанта наказать... А пролитые им вещества - что, собрать тряпкой и вылить на улицу? Прохожим на головы?