Либерастия

Во избежание кривотолков оговариваю: как и всякий нормальный человек, автор этих строк был бы очень рад, если бы расстрелы и смертельные инъекции навсегда ушли в историю, а отдельных индивидов, опасных для братьев по разуму, человечество надежно изолировало на "островах забвения" (как в утопии Ивана Ефремова). Или - еще лучше - мудрые врачи научились бы распознавать заранее разрушительные процессы в человеческой психике. Может быть, изобретут такие машины, которые... Тут я вспомнил "Страж -птиц" и вовремя остановил полет своей фантазии. Все вышеперечисленное относится к сфере утопии (вариант: антиутопии) - как общество без денег или без государственной власти. Хотя и в нынешней неидеальной действительности смертная казнь должна быть редким, в самом деле исключительным наказанием, назначаться только за убийство при отягчающих обстоятельствах и утверждаться только после тщательной, многоуровневой проверки материалов дела. Правозащитники как раз и могли бы озаботиться справедливостью каждого конкретного приговора (не возложили ли на какого-нибудь бедолагу, у которого нет денег на дорогих адвокатов, чужую вину) - а не отменой всех приговоров чохом. Потому что из самого же либерального учения - из права индивида на свободный выбор собственной судьбы - следует, что совершая определенного рода поступки, этот индивид сам себя отделяет от человеческого рода и сам себя лишает своих человеческих прав. Не общество и не государство, а он сам. Простите за избитое сравнение, но за бешеной собакой и даже за бешеной коровой мы не признаем права на жизнь, хотя они не виноваты в том, что взбесились. И скорее следовало бы пожалеть собаку, чем существо, которое внешне напоминает человека, наделено интеллектом хомо сапиенс, но поступает с другими людьми хуже, чем бешеная собака. Что могут возразить "лорды из ПАСЕ" простым жителям Новокузнецка, когда они говорят об убийце своих детей:

-Такие нелюди жить не должны. Им не место на земле.[30]?

Что они могут возразить Агате Кристи:

"Не стану много рассуждать об убийцах; просто я считаю, что для общества они - зло, они не несут ничего, кроме ненависти... Наверное, их следует пожалеть, но все равно щадить их нельзя. Невиновный должен быть защищен; он должен иметь возможность жить в мире и согласии с окружающими. Меня пугает то, что никому, кажется, нет дела до невиновных. Читая об убийстве, никто не ужасается судьбой той худенькой старушки в маленькой табачной лавке, которая была забита до смерти. Никто не думает о ее страхе, ее боли и ее спасительном забытьи... Все жалеют убийцу: ведь он так молод. Почему его не казнят?..."[31]

Что они могут ответить своей же бывшей единомышленнице Ирине Ратушинской, которая получила от Советской власти срок за диссидентскую деятельность, а сегодня задается простым вопросом: "Кто имеет больше права на жизнь: маньяк-убийца или ребенок, чей папа не угодил рэкетирам?"[32]

Что положено, то и отвечают."Нелюди должны жить. У убийцы прав больше".

И вот новокузнецкому людоеду сохраняется его драгоценная жизнь - он отправлен в ту самую психиатрическую больницу, где уже успешно лечился. Из двух его сообщниц (кстати, наличие сообщников практически исключает версию о невменяемости), помогавших заманивать детей в квартиру и прятать улики, срок получила только одна, а вторая проходила по делу как свидетель. До скорых встреч, детки.