Либертанго

– Ты что? – раздался над ухом испуганный голос.

Марина – в красной футболке и синих джинсах – сидела возле Макса на койке, удивленно взирая на него сверху.

– Я зашла – ты спишь. Я тебя разбудить хотела, нежно – вот так… – Марина показала, как она его нежно будила. – А ты – ка-ак дернешься.

– Я сон такой видел… черно-белый, – пробормотал Макс.

Марина кивнула на учебник на столе:

– Макроэкономику делал? На меня она тоже сон нагоняла. Ну что, едем в «Таверну»? Наш Нержик зеленый тебя заждался.

Вскоре после их знакомства Марина обзавелась «Фольксвагеном-жуком» – ровесником Макса, битым, но неубиваемым, ласково именуемым за свою ржавость «Нержик», – и вечерами они любили, погрузившись в машину, совершать набеги на иерусалимские пабы.

Не считаясь с количеством выпитого, Макс садился за руль, а хорошо знакомая с географией заведений Марина была за штурмана. Иногда они прихватывали из общежития парочку друзей, и машинам оставалось лишь шарахаться от выписывающего зигзаги «жука» с помятыми крыльями, из которого неслось нестройное, но удалое пение.

Благодаря Марине музыкальный кругозор Макса кардинально расширился. Она таскала из дома кассеты, и если прежде из «западных» он знал лишь «Битлов» («Абба», «Бони М» и итальянцы не в счет), то теперь спектр его приверженностей простирался от «Пинк Флойда» и «Генезиса» до Дона Маклина и Саймона с Гарфункелем, и от Шаде и Таниты Тикарам до израильской рок-группы «Наташины друзья». В долгу Макс не оставался (теперь у него была гитара), и подруга фанатела от русского рока. Когда же ей доводилось услышать какую-либо из песен в оригинале, она неизменно утверждала, что Максово исполнение вне конкуренции.

Также он снимал сливки с библиотеки Марининого отца: классика и авангард мировой литературы вперемешку с детективными и приключенческими романами текли к нему бесконечным потоком. Несомненно, Марина явилась для него мощнейшим источником познания мира.

Для зарабатывания денег предназначались каникулы, субботы и ночи. Макс успел потрудиться в бригаде кровельщиков, на кухне ресторана и на бензоколонке. Теперь он охранял университетский кампус.

В охране работали студенты: с фонарем и рацией парами патрулировали общежитие в вечернюю и ночную смены. Часто удавалось неплохо провести время, заныкавшись в комнате у друзей, или же найти укромный уголок между корпусами, устроиться на травке и даже вполглаза поспать (главное, не терять бдительность и, заслышав по рации позывные патрулирующего на джипе дежурного офицера, быстро и как ни в чём не бывало выйти ему навстречу).

Очень многое зависело от напарника. Штат был большой, попеременно работало несколько десятков человек, ребята и девушки. Пары непосредственно перед сменой формировал разводящий офицер. Присутствовал элемент неожиданности, своего рода лотерея: повезет с напарником – считай, взял джекпот. Не повезет – беда.

Худшее, что могло произойти – оказаться в паре с «неправильной» девушкой. Когда в напарники доставался «неправильный» парень – слишком ли сознательный и рвущийся соблюдать букву инструкций (ходить до утра по общаге кругами), или же болтун и зануда – это можно было перетерпеть. Но среди напарниц были такие, кого по-настоящему боялись: за шестичасовую смену она могла вымотать душу. Зато подобающая девушка превращала работу в праздник.

В тот вечер Макс патрулировал общежитие с Ципи – они любили работать вместе. Возможно, само имя наложило на внешность девушки отпечаток: «Ципи» – уменьшительное от «Ципора» – значит «птица». Она и вправду напоминала довольно милого цыпленка: полтора метра ростом, круглые очки, волосы в хвостик.

Ближе к ночи по рации сообщили, что некие студентки нашли возле двери «подозрительный предмет». Тот оказался непрозрачным пластиковым мешком ростом почти с Ципи, наполненным чем-то угловатым.

– Это не наше, – встревоженно поведали девушки. – Понятия не имеем, откуда оно взялось.

Макс с сомнением оглядел мешок и рефлекторно пнул.

– Ой! – сказала Ципи.

Макс взвесил мешок в руке.

– Мусор, – безапелляционно заявил он. – Не ваше, значит, соседи подкинули: лень выносить было.

В этом Макс ошибался: мусор подкинули им самим. В ближайшем выпуске университетского ежемесячника «Валаамова ослица» появился фельетон, из которого явствовало, что журналистская попытка проверить эффективность охраны кампуса вскрыла вопиющую некомпетентность и безответственность. В частности, «двое клоунов» вместо того, чтобы вызвать специалистов, принялись пинать «вероятное взрывное устройство» ногами. Имена, к счастью, не назывались, и начальство спустило историю на тормозах: наказать виновных означало бы поднять вокруг инцидента дополнительный шум.

Иврита для общения Максу уже хватало: с Ципи они болтали на любые темы, дурачились, сплетничали, а ближе к утру разговор обычно закручивался вокруг еды – для возвышенных тем сил не оставалось. Расположившись на ступеньках внутри одного из корпусов, они вспоминали различные яства.