Либретто

Лёгким движением руки, он «уложил» её на спину, и целуя бархатную девичью кожу, начал медленно спускаться вниз – сантиметр за сантиметром, ниже и ниже к ремню на джинсах девушки, её ширинке и трусикам… Он обеими руками держал Марину за её груди и ласково мял их, покручивая временами её соски между своими пальцами. Данила зубами расстегнул ремень и приспустил слегка штаны девушки – они спустились с бёдер вместе с её трусиками, оголив только крайнюю плоть и клитор – всё у девушки было начисто выбрито ниже пояса. Данила, едва касаясь, краешком языка «поиграл» с женскими прелестями, сулящими мужчине счастье, и через пару минут уже лизал и игриво засасывал Марину всю от клитора до влагалища, «заныривая» в неё всё глубже и глубже, пока она от возбуждения не открылась перед ним так, что стал входить и подбородок… Марина сладко и нежно стонала, подстёгивая Данилу делать и делать то, что он делает. Она несколько раз охнула, и сладкая судорога пробежала по всему её телу, заставляя девочку сокращаться и выгибаться всем телом, подставляя мужчине всю себя – снова.

Данила потрогал себя между ног – у него стоял так, что свело затылок до онемения. Он оторвался от вагины своей возлюбленной – в этот момент иначе Данила и считать не мог – спустил её с прилавка и поставил задом к себе. Марина, едва заметно, подставила ему свою попку и Данила, пониже спустив джинсы девушки, не торопясь, мягко и нежно, заскользнул внутрь Неё. Девушка была настолько возбуждена и мокра, что он даже не почувствовал естественную «преграду» – девственную плеву… Марина лишь вздрогнула, а Данил, почувствовав, что девочка с нетерпением подается к ему задом, упираясь в его лобок, начал по нарастающей набирать скорость: сначала медленно, а затем всё быстрее и быстрее, пока через каких – то пару минут, он не понят, что с остервенением «долбит» её, вцепившись правой рукой в её половые губы, а левой – в её белокурые волосы и шею. Девушка закусила собственную руку, чтобы её крики не было слышно, закусила так, что потом месяц ходила с синими отпечатками собственных зубов на запястье. Он кончил в Неё.

Какое–то время они лежали недвижимо – он на ней, она под ним – пока «разряженный» и опавший член Данилы не выскользнул из Марины. Данила выпрямился, совершенно обессиленный, потный, но самый счастливый на свете в тот момент, а Марина повернулась и нежно поцеловала его в губы. Он заботливо натянул на подружку её джинсы с трусами и застегнул всё, как было. Лежавший рядом лифчик Марина нашла на ощупь и засунула его себе в карман.

– Спасибо, – прошептал Данила.

– За что, глупый?.. – ответила девушка и прижалась к его груди.

– Ты – не сон, не глюк, Маринка? А?..

– Нет, – усмехнулась девушка и погладила его по щеке. – Я настоящая.

– Хорошо… Это был лучший секс в моей жизни, знаешь? Ты чудо моё чудесное…

– Хорошо, – Марина снова поцеловала Данилу в подбородок. – Мой Первый… – Она замолчала на секунду, а затем робко спросила. – А ты станешь моим Единственным?

Данила обнял её так крепко, как только мог.

– Я счастлив сейчас… Стану. Конечно же стану, малыш.

– Родной… – только и прошептала она.

Когда ребята вернулись к столу, Валентина лежала лицом в чипсах и спала мёртвым сном. Антоха тоже был чуть тёплый – за то время, что Данилы не было, он ещё раз сгонял за вином и теперь успел поблевать под стол.

– Боже… – прошептала Марина, глядя на «трупик» своей подруги.

– Полегчало? – с укором поинтересовался Данила.

– Нууу… – с трудом ворочая языком и пытаясь сфокусировать свой взгляд на Даниле, собирался с мыслями Антон, – явно, блять, не так, как тебе…

– А эта? – Данила указал на Валю.

– Налегала на «сок» … слишком…

– Ясно.

Данила понял сарказм своего друга, но промолчал. Надо было реанимировать «Гиббона»: Данила всегда носил с собой барсетку, где у него были всякие «волшебные» таблетки – чеченские «трофеи». Но сейчас нужно было не «волшебство», а противозачаточные таблетки для Марины, нашатырь и антипохмелин для Антона и Валентины.

Пять минут спустя ребята вчетвером спускались с крыльца Дома Культуры.

Валентина, пришедшая в себя, но всё равно не твердо державшаяся на ногах, болталась на руке Антона.

– Вы созданы друг для друга, – пошутил Данил.

– Да пошёл ты… – равнодушно парировал Антон. – Я жду компенсацию.

– Окей, брат… Ты только доведи её до дома, ладно? Не бросай нигде…

– Я же только сок пила… – пробормотала Валя.

– Видимо, – не «только», пупсик, – сказал раздраженно Антон и сплюнул. – Я дотащу её до дома и вернусь, понял? А завтра я тебе позвоню, понял?

Данила понял, что имеет ввиду его друг и кивнул, приложив руку к сердцу.

Ребята уже выходили на тротуар, когда услышали пьяный вызывающий оклик:

– Эээ!.. Стоять! Фраера, блять…

В свете фонаря стоял мальчишка – не больше пятнадцати ему было. За ним стоял ещё один с девчонкой.

Данила обнимал за талию Марину, и так они и обернулись вместе.

– Что, шалава ебучая, – начал «трактовать» напившийся от неразделенной любви ребёнок. – Нашла мне замену? И кто это козёл?

– Тот, кто оторвет тебе твои едва пухом покрывшиеся яйца, – отрезал Данил.