Личинка

Макс не обращал внимания на подколы товарища, он уже поднимал с

земли одну пустую консервную банку, покопавшись в мусоре, достал еще

одну и положил в протянутый Андрюхой полиэтиленовый пакетик.

35

– Макс, зачем? – недоумевал эксперт. – Так можно вообще начать изучать

полный рацион погибшего…

Явно озаренный какой-то мыслью, Римский полез в карман за

мобильным телефоном; потом передумал и бросил сотовый обратно, зато

вытащил пачку сигарет.

– Андрюха, вспомни, а точнее, подумай: что общего между двумя погибшими

людьми: Кохановой и Дубковым?

– Ну, то что они оба довольно молоды… Живут, вернее, жили в одном городе,

даже в одном районе, как мы усели выяснить…

– Еще! – в ажиотаже чуть ли не крикнул Макс.

– Еще эти личинки…

– Дальше!

– Ну а что дальше? Говори уже! – не выдержал Круглов.

– Банка! Консервная банка! – заорал Макс. – Ия порезала руку острым краем,

когда открывала дома консервы, и здесь тоже есть эти банки! Валерий

Коханов довольно подробно рассказывал мне, как его жена накануне смерти

готовила ужин, и что она поранила руку крышкой от банки с тушенкой. Я

уточнил у него – что это была за тушенка. Уточнил на автомате, сам не думая,

зачем. И он сказал, что не знает, потому что ничего написало не было, просто

«тушенка» и все. Теперь смотри: на этих консервах тоже ничего не написано!

– Макс повертел пакетиком перед носом Круглова. – А теперь скажи, как

объяснить роль тушенки в этой истории?

– Да не спрашивай ты меня! – отмахивался Андрюха, хаотично жестикулируя

руками. Со стороны он выглядел довольно комично. – Не знаю я, какова роль!

Я вообще не понимаю, с чего ты взял, что тушенка имеет какое-то отношение

к гибели двух людей.

– Может, не только двух!

– Да ты хотя бы про этих двух что-то конкретное докажи. Если ты забыл, я

напомню тебе: Коханова порезала руку крышкой, но саму тушенку она не

ела: ел ее Валерий, и он жив-здоров. Что касается студентов, то тут тоже

вопрос, имел ли с этими банками контакт Дмитрий, а если и имел, то какой?

– Руку он не резал, это точно. Одногруппники сказали, – кивнул Макс. – А вот

употреблял ли он тушенку в пищу, сейчас уточним.

Вернувшись к ребятам, которые начали складывать свои вещи, готовясь

к возвращению в город, Римский задал интересующие его вопросы и

выяснил, что накануне вечером все студенты ели одну и ту же пищу:

заваривали кипятком так называемые «бич-пакеты» и перемешивали их с

тушенкой. Впрочем, днем они жарили шашлыки, поэтому к вечеру не успели

сильно проголодаться и съели не так уж много, больше пили. Еще удалось

выяснить, что Дмитрий все же был не настолько здоров, как показалось

ранее: одна из девушек вспомнила, что Дубков иногда жаловался на желудок,

у него была начальная стадия гастрита.

– Она почти у всех студентов была, – патетически заметил Круглов, когда они

с Максом уже ехали в отдел и обсуждали случившееся. – Я, между прочим,

вообще в больнице в свое время месяц с желудочными коликами провалялся.

36

– Тем не менее, ты жив-здоров, а парня нет. Мы должны учитывать все

мелочи, все детали, чтобы разобраться в этом деле. Вот смотри, где Ия

Коханова могла подцепить инфекцию?

– Это понятно, мы ведь знаем, что она неудачно вскрыла банку, и на руке

появился порез. И он нагноился. Кстати, переносчиком инфекции могли стать

любые бактерии, и та личинка, которую ты нашел, может быть вообще ни при

чем.

– Личинки на теле Дубкова тоже случайно появились? – заметил Макс.

– Не случайно. Тем не менее, я не стану делать поспешных выводов. И

вообще, признаться честно, я не вижу никакой связи между личинками и

банками из под тушенки… Не думаешь же ты, что в банках сидели эти твари

и ждали несчастные жертвы?

– Вполне возможно, – Римский пожал плечами, – тушенка могла быть

заражена. В первом случае, инфекция передалась через открытую рану, во

втором – при попадании в пищевод.

– Ладно, разберемся. Ну а что ты дальше собираешься предпринимать?

– Надо подождать результаты вскрытия Дубкова, а еще заехать за

результатами повторного исследования по Кохановой.

– Я сейчас позвоню, спрошу готовы ли хоть какие-то анализы.

Круглов начал набирать номер, и в ту же минуту затрезвонил телефон

Макса.

– Ты мне, что ли звонишь? – Римский вытащил трубку и посмотрел на экран.

Круглов отрицательно замотал головой. – Вижу, что не ты…

На дисплее высветилось улыбающееся лицо Лизы и ее номер.

– Да, слушаю, – ответил Макс.

– Привет! Чем занимаешься? – голос Лизы звучал весело и непринужденно,

но так могло показаться только людям, не слишком хорошо знавшим эту

женщину. Макс же сразу уловил натянутые нотки, по которым становилось

понятно, что Лизе не так уж легко сейчас говорить.

– Да вот, к отделу подъезжаю, сейчас закопаюсь в бумагах – нужно кое-какие

дела в порядок привести.

– А на часы ты смотрел? Уже почти два, давно обедать пора! Или ты уже

успел перекусить?

Макс не знал, что ответить: признаться честно, он был очень голоден,

но встречаться с Лизой за обедом не хотелось, почему-то, у него возникло

стойкое желание избегать с ней встреч. Скорее всего, это быстро пройдет, но

время все-равно нужно.

– Да, мы с Кругловым кофе попили, – соврал Римский, злясь на самого себя.