Личинка

Кристины так засели в подсознание, то ли он и сам так считал, но малыш в

их совместной жизни так и не появился.

Где теперь его бывшая жена? Что с ней? Обрела ли она, наконец, свое

женское счастье или снова пытается перевоспитать очередного мужа?

Римский ничего не знал: чуть ли не сразу после развода Кристина переехала

жить в другой город – она вернулась туда, откуда приехала, чтобы получать

высшее образование и строить дальнейшую жизнь. Возможно, она снова

куда-то уехала, но Макс ничего об этом не знает, да и не пытался ничего

узнать – как ни странно, развод дался крайне тяжело, и какое-то время он

старался вообще не затрагивать эту тему.

Размышления не хотели отпускать, но в трубке звучал настойчивый

голос Андрюхи.

– Эй, ты слышишь меня?

– Да, конечно, что ты там накопал?

Макс отвернулся от окна и направился на кухню: голодный желудок

давал о себе знать.

– Так вот, набрел я тут на кое-какую информацию по поводу наших

личинок…

– Никакие они не наши, отродясь с такой мерзостью не сталкивался, -

поежился Макс, намазывая паштет на кусок хлеба.

В голову невольно полезли мысли о злосчастной тушенке, ставшей

причиной гибели двух человек и, хотя в руках была банка паштета, а не

тушенки, Макс начал придирчиво ее рассматривать в поисках состава.

68

– Не важно: наши-ваши, слушай дальше… В общем, были уже такие случаи в

заморской стране, когда произошла страшная эпидемия: народ погибал

буквально от того, что неведомые черви атаковали тело, причем подкожно.

Именно потому, что заражение происходило не снаружи, невозможно было

ничего сделать.

– Что-то я не слышал о подобных эпидемиях, – скептически заметил Макс,

найдя, наконец, состав на банке с паштетом и убеждаясь, что ничего

подозрительного там нет.

– Неудивительно. Эта эпидемия датируется чуть ли не серединой

позапрошлого века. Вряд ли ты в состоянии о ней помнить…

– Ну, ты не ерничай, а давай по существу: что конкретно происходило с

несчастными заразившимися, как закончилась эпидемия, и что вообще было

причиной ее возникновения…

– Больше тебе ни о чем не рассказать? – ехидно осведомился Андрюха. –

Может, еще назвать фамилии тех, кто тогда преждевременно на тот свет

отправился?

– А что, имена есть? – прикинулся под дурачка Римский, удобно усаживаясь с

бутербродами перед телеком. – Конечно, назови! Я же как раз полечу в

Австралию: найду родственников, переговорю… Наверняка что-нибудь

выясню…

– Макс, не издевайся! Напоминаю: дело было давно, удивительно, что вообще

об этом упоминается… Но, тем не менее, нашел я тут все же еще кое-что

интересное… Предки-то наши не глупее нас были: средство лекарственное от

этих мерзких тварей изобрели…

– Какое?

Римский в напряжении вскочил с дивана и чуть не перевернул тарелку

на пол.

– Какое средство-то, говори!

– Не знаю… – задумчиво протянул Круглов. – Не написано…

– Вот блин.

– И я того же мнения.

– Эй, Круглов, ну поищи ты внимательнее, может, не дочитал чего? – в

надежде просил Макс, возвращаясь на свое место. – Может, на другом сайте

есть?

– Нет, Римский, нигде нет. Написано только, что рецепт утерян. Не

приходилось им больше пользоваться, вот и позабыли все, как с мерзкими

тварями бороться. Кто ж знал, что все опять так выйдет?

– Ну а что конкретно за твари хоть написано?

– Написано, что первоначальные переносчики возбудителей лейшманиоза –

кенгуру. А потом уже люди друг от друга заражались.

– Кенгуру тоже погибали от этих личинок или нет?

– Не написано точно. Видимо, тогда это уже не имело особого значения, вот и

не передавались сведения потомкам. Но я думаю, что вполне возможно.

– Ладно, друг, спасибо за помощь.

69

Завершив разговор, Макс вернулся к своей трапезе, попутно

переключая каналы в поисках хоть чего-нибудь интересного: думать о чем-то

серьезном не хотелось совершенно…

***

В самолете было не так много народа: видимо, путешествовать на

большие расстояния в бизнес-классе по такому маршруту и в это время года

особого желания у народа не возникало. Максим с Лизой сидели в окружении

пустых кресел и наблюдали в окно, как самолет набирает высоту.

– Никогда не любил летать, – напряженно сообщил Римский, не решаясь

отвернуться от окна. – Вообще стараюсь по возможности избегать перелетов:

лучше на поезде, пусть дольше, но нервы спокойнее.

– А чего переживать? Что поезда с рельс сходят, что самолеты бьются –

статистика одна и та же. Про автомобили вообще молчу. А ты из-за руля не

вылезаешь, между прочим. И ничего – страха особого никогда за тобой не

замечала.

– Машиной я сам управляю, и ее чувствую и за дорогой слежу. А тут везет

тебя неизвестно кто, и в каком настроении: а вдруг пилот сегодня не в духе,

или плохо ему стало с сердцем, или еще что… Я вообще молчу про сам

самолет и тех, кто его осматривал перед вылетом… Человеческий фактор

везде играет не последнюю роль.

– Это просто твоя фобия, причем не особо обоснованная, – Лиза улыбнулась и

сделала глоток чая, принесенного стюардессой. – Как бы ты ни водил

машину, а все-равно вокруг полно непредвиденных ситуаций, создаваемых

другими водителями.

– Тем не менее, на земле я чувствую себя гораздо увереннее: чтобы по ней