Личинки иноземных мух

   И действительно видит, что вновь пересмотренные, переложенные, рассортированные приказы измяты и замызганы, а мятые и замызганные вовсе не перепечатаны. И совершенно очевидно, что оба его сослуживца преодолели свою застенчивость, чему свидетелем стал и подоспевший рядовой Ахмедов. Олег не стал скандалить, а молча пошёл домой пить со сверчком Сашкой беленькую.

   Так умерла семейная жизнь прапорщика Подобуева, но странным образом зародилась дружба между ним и старшим лейтенантом Тыртышным.

Глава пятая

   Опыт с опарой друзья признали неудачным. Для разведения породистых мух требовалось изолированное, достаточно большое помещение. Старик предложил было свой сарай, но количество щелей делало строение совершенно непригодным для столь деликатной и пронырливой культуры. Арсений Ильич решительно хлопнул себя по коленке:

   «Ну, значит – так! Давай в моей новой теплице питомник заделаем!»

   Старик пожевал губами, завернул голову набок. «Ты чего, Сень? Твоя разве разрешит?»

   «А кто её спрашивать будет?», расхрабрился подельник. «У меня в семье знаешь как?», он рубанул в воздухе ладонью, но «как», не сказал, а грустно прибавил: «Она ж к дочери недели на две уехала. А повезёт – на все три… А там уж, что: будь, что будет!»

   Воодушевлённые друзья развили бурную деятельность. Привезли телегу свежайшего навоза и за день устроили в новенькой теплице ароматные аккуратные гурты. Деды попытались пересадить бабкины помидоры на улицу, но как-то не сложилось. Сначала их переехала тракторная телега, а затем стало понятно, что бороться уже и не за что. Ну, снявши голову, по волосам не плачут. По совету Эдуарда Львовича дверь теплицы завесили заградительной сеткой от мух, тихо снятой с террасы Старика. Эдуард Львович сыпал советами направо и налево. Устав отделять дельные от глупых, друзья изгнали еврея из огорода, и остаток дня тот маялся бухнущим знанием, держась за штакетник, но не решаясь приблизиться.

   На следующий день была совершена вылазка в город, вымотавшая стариков. В каждом рыболовном магазине приятели пытались купить тысячу баночек красных опарышей. Над ними смеялись или смотрели с уважением, но больше сорока штук в одном месте купить не удавалось. После обхода всех семи рыболовных магазинов и палаток Города, в активе заводчиков оказалось всего 136 драгоценных баночек. И как это постоянно случается с увлечёнными людьми, в последнем магазине, когда умерла надежда, им явился ангел. Ангел был пьян и говорлив. Обещал не позднее завтрашнего обеда привезти сколь угодно вожделенных личинок, прямо на место. И, что удивительно – привёз!

   Итак, истратив все «похоронные» деньги Старика на закупку маточного стада, четыре часа на откупоривание и высев опарышей, усталые и довольные подельники достигли того мимолётного ощущения счастья, что знакомо каждому, что-то делающему своими руками. Следующие три дня деды провели  в приятных хлопотах. Они подолгу сидели над своими грядками, созерцая жизнь насекомых. Обнаружили, что опарыши с удовольствием едят рыбу и приносили им жирных карасей и вообще всё, что удавалось найти съестного. Уже к обеду второго дня опарыши стали массово окукливаться, а вечером третьего – появились первые мухи-производители. Против ожидания, мухи выглядели совершенно обыкновенно. Но компаньонов интересовали их красочные личинки, и до них оставалось – рукой подать!

Глава шестая

   «Беда, слышь! Мухи все околели!» Арсений Ильич хватал ртом воздух, прислонившись к косяку. «Я с утра-то ещё на подходе почуял – беда! Тихо больно, не гудят звери! Захожу, а они все на земле валяются! Как живые…»

   Старик отказывался верить, и рысью помчался огородами к маточной теплице. Арсений Ильич спешил следом, как мог.

   Дверь питомника была распахнута настежь, заградительные сетки заброшены на крышу. Внутри старики обнаружили сияющую почтальоншу, стоящую в центре апокалиптической картины. Все три грядки и оба прохода агротехнического сооружения были покрыты дохлыми мухами. Пока Старик не увидел своё маточное стадо мёртвым, он даже не предполагал, сколько их было.

   «Ну ты, Ильич, даёшь!» весело приветствовала муховодов соседка Зинка. «Я чутя не упала тут с утра! Зашла глянуть – не заросло всё сорняком без хозяйки, а вся теплица ходуном ходит! Я за дихлофосом сбегала, весь баллон в теплицу распустила, да к куме за вторым побёгла.» Зинка вдруг всхлипнула: «Я уж, грешным делом, решила – околел ты тут спьяну… Столько мух-то!»

   Арсений Ильич не сразу нашёл слова, хлопая себя по карманам в поисках валидола. «Дура! Это ж племенные мухи, польские! Ты хоть знаешь, сколько мы за них заплатили?»

   Старик пнул Арсения Ильича в ногу. Тот и сам понял, что сболтнул лишнего, и прикусил язык.

   Почтальонша прищурилась, упершись в бока:

   «Заплати-и-или? За мух?!»