Личная религия греков

Его первая книга, «Религиозный идеал греков и Евангелие», посвящена родителям: «Parentibus S». На своем рабочем столе он держал фотографию матери, которую любил всю жизнь. Подобно и другим представителям своего поколения, к собственному отцу он относился настороженно и сдержанно; тем не менее посылал ему свои книги — один экземпляр книжечки «Грек и природа» доказывает это — и получал от отца в ответ ласковые, уважительные письма. Как бы то ни было, суровое воспитание или нечто, пережитое им в те годы, а также две преждевременные смерти близких ему людей наложили отпечаток на всю его жизнь. Он был вторым ребенком в семье из девяти детей. Его старший брат получил ранение в войне 1916 г. и совсем молодым умер после долгой болезни в 1921 г. от туберкулеза. Мы к нему вернемся немного погодя. Отец Фестюжьер очень любил семейный дом в Пуассоне, что в Верхней Марне, и именно там Бог призвал его к Себе тихим утром 13 августа 1982 г.

После той первой книги усилия отца Фестюжьера сосредоточились на написании докторской диссертации по гуманитарным дисциплинам, под руководством Леона Робе на, профессора из Сорбонны, так что вполне естественно, что книга, вышедшая на ее основе, посвящена «Месье Леону Робену». Кандидат Фестюжьер понимал, что сюжет этой его книги, «Созерцание и созерцательная жизнь согласно Платону», нашел бы в Робене, который перевел всего Платона в серии «Библиотека Плеяды», многочисленные незримые отзвуки. На защите[310] Робен открыл книгу и привел из нее длинные выдержки со страниц 375 и 457, сказав в заключение с энтузиазмом: «Да вы литератор, месье!»

Диссертация отца Фестюжьера появилась в 1936 г. в серии «Философская библиотека» Ж. Врена, в сборнике, изданном в Ле Сольшуаре, научном доминиканском центре, в котором ее автор был сначала студентом, а затем и преподавателем. Давним другом Сольшуара и самым авторитетным консультантом «Библиотеки» Врена был Этьен Жильсон. Жильсон, таким образом, знал Фестюжьера с давних пор. Нам известно, что после завершения своих занятий в 1931 г. брат Фестюжьер был послан наставниками в Библейскую школу в Иерусалиме. Ему там не понравилось, и он провел в Иерусалиме только один зимний сезон, внезапно вернувшись в Сольшуар в марте 1932 г. Он писал:[311] «Косвенной причиной (этого возвращения) явилось то, что я не чувствовал себя достаточно полезным (в Иерусалиме), поскольку не имел учеников и не был задействован в издании журнала, а также то, что я по-настоящему страдал от невозможности остаться в полном одиночестве. Непосредственной же, официальной причиной стало разрешение достопочтенного отца генерала на то, чтобы я вернулся во Францию для работы, которую мне хотел доверить Жильсон». Мы не знаем, в чем состояла эта работа, но знаем, что отец Фестюжьер сотрудничал в «Архивах истории идей и литературы Средних веков» (ежегодного издания, основанного Жильсоном в 1926 г.) в 1932 и 1933 гг. В 1941 г. Жильсон уговаривал Фестюжьера помочь ему издать в виде книги одно свое давнее сочинение, а именно дипломную работу.[312] Именно тогда отец Фестюжьер опубликовал в сборнике, издаваемом Жильсоном — «Вопросы средневековой философии», — книгу, имевшую подзаголовок: «Философия любви Марсилио Фичино и ее влияние на французскую литературу XVI в.», посвятив ее «Господину Этьену Жильсону», который, писал он, «вызвал к жизни» это небольшое произведение. Впоследствии Жильсон следил за творчеством Фестюжьера, откликаясь длинными и серьезными рецензиями на каждое из его главных произведений.

В следующем, 1942 г., Фестюжьер посвятил первую же книгу, опубликованную в новом сборнике «Мифы и религии» (Presses Universitaires de France), «Святость», Жоржу Дюмезилю, одному из своих товарищей по выпуску из Педагогической школы, человеку, с которым он надолго сохранил дружеские отношения и который стал его «собратом» по Академии надписей и изящной словесности, куда Фестюжьер вступил в 1958 г., а Дюмезиль, вслед за ним, в 1970 г. Он сопроводил это посвящение двумя стихами из эпиграммы Каллимаха:[313]

Έμνήσθην δ' όσσάχις αμφότεροι
ήλιον έν λέσχη χατεδύσαμεν,

что можно было бы перевести так: «Столько раз вспоминаю о них, наших беседах, что длились и после того, как солнце садилось...»