Личная жизнь шпиона. Книга первая

— У меня просьба, — сказал Разин. — Нужна пишущая машинка. Не на время, насовсем. Я знаю, что у тебя дома она есть. Понимаешь… Неделю пишу рапорты. А пальцы уже отсохли. Дам четыре сотни. По рукам?

Белов на минуту протрезвел и подумал, что машинка у него отличная, портативная, импортная, почти новая. Изредка он сам печатал что-то дома, — отдавать хорошую вещь нет никакого смысла. Он уже хотел соврать, что давно продал машинку, потому что… Потому что… Деньги были нужны. Так что, извини, но поезд ушел. Белов уже открыл рот, но неожиданно для себя сказал:

— Черт с тобой… Умеешь ты подход найти. Но есть еще один пункт соглашения. Ты ведь один живешь. Ничего, если я как-нибудь заеду? Ну, с одной знакомой? Хорошая женщина. Комнаты ведь изолированные…

— А как же супруга, как Настя?

— Ты ведь знаешь, — одной маленькой любви не хватает на долгую жизнь. Вот и приходиться… Ну, крутиться. Ты ведь на машинке будешь не рапорты строчить, а что-то другое. Анонимки, например?

Белов громко рассмеялся.

До начала киносеанса оставался еще добрый час с гаком, Белов рассказал два свежих анекдота про евреев, Разин ответил двумя анекдотами про Брежнева. Белов сделался грустным и сказал:

— Еще год-другой и начнутся большие проблемы. Мясо уже по карточкам в крупных промышленных городах, ну, кроме Москвы и Питера. Скоро карточки введут и здесь. А дальше — голод. А ведь скоро советской власти семьдесят лет. Смешно?

Разин разлил оставшуюся водку по стаканам, выпили.

— Может, не пойдем никуда? — спросил он. — Сейчас выйдем дворами к Савеловскому вокзалу. Там поймаем такси. И через двадцать минут будем уже в «Берлине». Как идея?

— И что с билетами делать?

— В приемной секретарша, как из журнала «Плейбой». Даже лучше. Отдай ей, она запомнит доброту. И ответит… Ну, добром ответит.

— Что-то я сомневаюсь.

Белов поднялся на ноги, вытащил из бумажника два билета. Разин смахнул в сумку оставшуюся закуску и пустую бутылку. Вскоре они вышли из здания, свернули в темноту дворов, оказались на широкой улице и поймали такси. Они посидели в ресторане «Берлин», хорошо поели, послушали музыку, Белов потанцевал с очаровательной женщиной и записал ее телефон.

В двенадцатом часу спустились на станцию Дзержинская и проехали по прямой несколько остановок, поднялись наверх, прошли пешком пару кварталов. Они оказались в квартире Белова. Коридором прокрались в его комнату, Разин отсчитал деньги и стал владельцем пишущей машинки, напоследок попросил Белова упаковать ее в чемодан. Далеко за полночь Разин с чемоданом появился у своего дома и быстро шмыгнул в подъезд.

Глава 33

Заведующая детского садика Анна Николаевна Юткевич каждый день ходила на работу по Проспекту Мира от дома до метро Щербаковская, а там две остановки, и на месте. Путь ее пролегал мимо отделения милиции номер 58, которое располагалось на первом этаже современного дома и выглядело невзрачно. Если бы не табличка под стеклом, где было сказано, что это именно отделение милиции, не сразу поймешь, что деревянная дверь без крыльца ведет не в жилой подъезд, а в организацию, отвечающую за порядок в крупном столичном районе.

Тут же у стены дома поставили две застекленные витрины, над ними сделали надпись красными буквами по трафарету «Их разыскивает милиция». Под стеклом портреты предполагаемых преступников или честных граждан, пропавших без вести или ставших жертвами воров или вымогателей. Проходя мимо витрин, Анна Николаевна замедляла шаг, с одного взгляда определяя, появилось ли что-то новенькое. Если появилось, она останавливалась, разглядывала снимок и читала текст.

В непогожий день, спеша на работу, она заметила фото привлекательной женщины своего возраста или немного моложе. И сразу, вспомнив ее, остановилась. Фото было черно-белое, но снимок крупный, хорошего качества. Подойдя к стенду, она прочитала, что гражданка по имени Татьяна, москвичка тридцати восьми лет, не судимая, ушла из дома и не вернулась. В отношении Татьяны предположительно могли быть совершены насильственные действия. ГУВД Москвы просит граждан, видевших пострадавшую или знающих ее место нахождения, обращаться в отделения или опорные пункты милиции.

Анна Николаевна посмотрела на милиционера, который стол рядом. Он о чем-то думал, к нижней губе приклеился тлеющий окурок. Анна Николаевна глянула на наручные часики в золотистом корпусе и подумала, что в полдень комиссия Мосгорисполкома, никаких сюрпризов не ожидается, все работники уже на местах, хозяйство в порядке, но задерживаться ей нельзя ни на минуту. С другой стороны, она ответственная гражданка и обязала сообщить информацию, которой располагает.