Личная жизнь женщины-кошки

– Да плевать на платежи. Муж Панночки приходил с адвокатом, грозил нам карами небесными, как будто я лично готовила эту солянку. А в это время Постников прибежал узнавать, как дела у его возлюбленной вампирши. В итоге они, как два тигра, чуть не сожрали друг друга.

– Ее муж-то понял, что Постников…

– Да черт их знает. Вроде нет. Но вел себя так, словно дагадался. Вот я хочу спросить: почему мы с тобой, две молодые, неуродливые барышни, свободные, с хорошим характером, а не замужем? А Панночка и замужем, и при любовнике. Вот если бы я слегла с отравлением, за мной с адвокатом никто бы не бегал.

– Ты красивая, но у тебя планка высокая, – утешила ее я.

– Планку я под стол убрала, чтобы не мешалась. Нет, в самом деле. Не понимаю. Слушай, скажи честно, это же ведь не ты платежки мои удалила? – Вопрос прозвучал неожиданно, но я на него надеялась.

– Нет, не я, Маша. Как ты вообще могла на меня подумать?

– Да мне Панночка так заморочила голову с твоим паролем, – вздохнула она. – Пароль-то твой. Ладно, надо будет как-нибудь пересечься. Тебя вообще хоть не уволят?

– Не знаю, – протянула я. – Какой-то кошмар, а не неделя. Думаю, может, начать всерьез пить?

– А ты что обычно делаешь? – хохотнула Маша. – Не боись, уволят, так мы тебя пристроим. Или замуж выйдешь. Будешь пеленки стирать. Как у вас там совместная жизнь с твоим психиатром? Хорошо, когда секс не только по телевизору?

– Машка, фу!

– Я тебе не собачка, фукать.

– С психиатром моим тоже все сложно. Знаешь, статусы такие любят в социальных сетях ставить? А я на лбу себе его выбью.

– Не знаешь ты, что такое «все сложно», – заверила меня Машка, перед тем как бросить трубку. А я, наивная, даже не представляла, насколько она была права. Я и понятия не имела, что такое проблемы. Уже на следующее утро, заходя в офис родного «Муравейника», я поняла, что в моей жизни начинается новый этап.

Все началось, когда мы с Игорем поцеловались на прощание на парковке и я отправилась в свое здание, заранее предчувствуя новые малоприятные эпизоды, связанные с Черной Королевой. Что ж, могу сказать одно – я ошибалась.

– Фаина Павловна Ромашина? – окликнули меня, когда я вышла из лифта на двадцать шестом этаже. Мужчина, интересовавшийся моим именем, был невысоким, неприятным, неизвестным мне и еще множество неприятных «не», связанных с ним.

– Да, это я. С кем имею честь…

– Старший уполномоченный Серафимович, – представился мне «некто», не добавив к этому имени или отчества. Нехорошее предчувствие охватило меня, но я отмахнулась от него. С чего бы? Разве может бомба попадать столько раз в одно и то же место, то есть в меня?

– Уполномоченный на что? – переспросила я, продолжая тупить.

– Уполномоченный разобраться с тем, что происходило вчера в вашем учреждении. Вы не возражаете, если мы побеседуем?

– Ну… даже не знаю. – Я оглядывалась в поисках поддержки, но в родном отделе было пусто, почти никто еще не пришел. – А чем я могу вам помочь. Вы всех опрашиваете?

– Да-да, всех, – сказал он каким-то совсем уж неприятным тоном. Отдельно меня удивило то, что для старшего уполномоченного Серафимовича уже был выделен отдельный кабинет, где стоял ноутбук, лежала бумага, на край стола был аккуратно установлен маленький диктофон. На стульях около противоположной от окна стены сидела пара незнакомых мне людей, скорее всего, сотрудников нашего же «Муравейника».

– Кто это – свидетели? Свидетели чего, что это за дурь?

– Вы же не возражаете? – не столько спросил, сколько просто бросил он.

– Ну, хорошо. А в чем дело-то?

Серафимович нажал на кнопку записи. Я села на краешек стула и уставилась на него, пытаясь проникнуть в его мысли. Серафимович был непроницаем.

– Скажите, Ромашина, где вы вчера были в промежуток с одиннадцати тридцати до двенадцати?

– Я? Работала, наверное! – ответила я с вызовом, одновременно пытаясь вспомнить, что делала в это время. Я ушла из офиса, хотела забежать к Машке Горобец, но не решилась и ушла в ее «паровую» курилку, надеясь, что она туда выйдет. Не вышла. Дальше я пошла в серверную, где и проторчала, пока Черная Королева не позвонила мне и не позвала на «заклание».

– Прошу вас быть предельно точной в своих ответах. Вы же понимаете, мы тут занимаемся серьезным делом, расследуем возможное преступление.

– Преступление? Но я ничего не могу сказать, меня и близко у столовой не было, – развела руками я. – Если хотите, я расскажу, конечно…

– А вот ваш непосредственный руководитель уверяет, что вы ходили обедать, – заявил вдруг Серафимович, и я похолодела. Я же действительно говорила об этом Черной Королеве. Ну и что, это ничего не меняет. Меня там не было.

– Я просто так сказала, чтобы оправдать свое отсутствие на рабочем месте, понимаете? – В моем голосе против моей воли появились какие-то неприятно-заискивающие нотки. – Я не хотела сидеть в отделе. У меня сейчас сложности на работе.