Личное дело опера Иванова

Оксана, испуганно вцепившись в сумочку, хотела сбежать, но цыганка остановила:

– Не бойся, красавица! Он не хотел воровать, он пить хочет. Купи ребёнку водички?

Мальчонка был такой юркий и чумазый, но смотрел так пронзительно, что Оксана не смогла отказать. Выбрала нужную монетку, но уже перед автоматом замерла.

– Так здесь стакана нету! – Рассмеялась. – А я и не заметила! На тебе денежку, купишь себе водички в другом месте, ладно?

Пацан, зажав монетку в кулаке, дал стрекоча.

– Давай судьбу твою расскажу? – предложила цыганка. – Денег не стану просить, не бойся.

– Нет, спасибо, я в это не верю, – ругая себя за то, что ввязалась в разговор, попятилась Оксана.

– Так никто не верит, пока правду не услышит! Хочешь, расскажу, почему ты не заметила, что стакана нет? Совесть тебя гложет, вот ты и не видишь дальше своего носа. И если так дальше пойдёт – вообще всё на свете проглядишь, а тебе нельзя. Тебе сейчас наоборот, в оба смотреть надо!

Оксана остановилась.

– Что, – улыбнулась цыганка, – скажешь, просто угадала Тамара, или всё-таки тайное видит? – Протянула руку: – Дай по руке посмотрю. Что было, что будет расскажу? Хочешь?

У неё были удивительные глаза – один зелёный, как бутылка, а второй такой жгучий карий, что зрачка не разглядеть. А сама молодая, двадцати, наверное, нет ещё. Оксана замешкалась на мгновенье, и всё-таки протянула руку.

– Что было я и сама знаю. Скажи, что будет.

Тамара цепко схватила её ладонь, провела по ней пальцем, словно и вправду что-то читая.

– Вижу на распутье ты. Дальний путь перед тобой и путь короткий, и на том, и на другом новая жизнь тебя ждёт. На одном пути – жизнь неровная и непредсказуемая, как пустая дорога, но тёплая, как хлеб. А на другой наоборот – сытная и понятная, как хлеб, но холодная, как пустая дорога. Теперь главное – не ошибиться на какую ступить.

Оксана забрала руку.

– Ну понятно. А я-то почти поверила, что ты и вправду гадать умеешь.

– А я и не умею, – не стала отрицать Тамара. – Гадание, это же целый спектакль, этому учиться надо, а я не хочу учиться! – Рассмеялась. – Я просто смотрю, и говорю, что первое в голову приходит.

Оксана усмехнулась и протянула ей некрупную купюру:

– Это тебе за честность.

– Ай, спасибо, красавица! – хитро сощурилась цыганка, отчего Оксане показалось, что её зелёный глаз сверкнул. Стало не по себе, и она поспешила уйти, но Тамара окликнула: – Но чем доказывать своему мужу, какая ты умница, лучше не обмани, в том, что ты умница, чужого мужа!

Оксана споткнулась, налетела на идущего впереди мужчину.

– Девушка, осторожнее надо быть!

– Извините! – не глядя на него, развернулась она, но цыганки уже и след простыл.

*** *** ***

Едва Андрей зашёл на участок, как сразу началось: ворох жалоб от местных жителей, на то, что под окнами опорного пункта так и кружат цыгане, плюс прошлой ночью группа неизвестных избила одного из участников вчерашней драки с Юрашем, и теперь, все, конечно же, обвиняли в случившемся цыган.

Да что там, Иванов и сам в первую очередь подумал на них, и не на шутку разозлился. Только вот этих этнических войн ему не хватало! Да ещё и теперь, в преддверие большого городского мероприятия – юбилейного слёта сотрудников и ветеранов МВД!

Оставив помощника Петрова разгребаться с текучкой, поспешил в табор. Но разве они что-нибудь расскажут?! Сплошные отрицания. И, главное, смотрят так нагло, прямо в глаза – без страха и стеснения, и смеются. И хрен ты поймёшь, кто врёт, кто шутит, а у кого просто настроение хорошее. А если и поймаешь на вранье – то не факт, что по нужному вопросу.

Разозлился. Просто озверел! Дотошно пролез всё их хозяйство – от и до, составил подробный список незаконных построек и опись всего, на что не нашлось документов: велосипеды, телевизоры, разобранный движок от Волги, три большие кипы полутораметровых отрезков арматуры – чего там только не было! Казалось, и самого чёрта найти можно! А мопед, тот самый, серебристый, с расписанным языками пламени бачком и обклеенной монетками рамой, Андрей вообще изъял. И тут уже Димитр, рослый цыган лет под тридцать, старший брат Юраша, кстати, кинулся с уговорами:

– Оставь, начальник, купил я его, клянусь! Племяннику подарил на день рождения! Не забирай!

Андрей усмехнулся: племяннику тому, было лет пять-шесть.

– Документ купли-продажи имеется?

– Какой документ, начальник? Договорились, по рукам ударили, и всё!

– Ну вот приводи в участок бывшего хозяина и свидетелей сделки, будем разбираться на месте!

Голова шла кругом от гама и безумной суеты вокруг. От незнакомой речи и смешков в спину, от дымного костра и неотступно следующего по пятам брехливого пса. Это всё раздражало так сильно, что Андрей уже почти готов был понять неприязнь к цыганам местных. Уходя, безо всяких вежливостей пригрозил Бахтыру:

– Учти, не будешь держать своих в узде, лично выживу вас отсюда, ясно? Правы, не правы – время покажет, когда перестану закрывать глаза на вот это всё! – обвёл хозяйство руками. – Вы у меня дождётесь!