Личное дело опера Иванова

– Вы извините, Андрей Иванович, но у меня всё наш разговор из головы не идёт. Вот зря вы так! Всё-таки лучше Красновой вы никого у нас в районе не найдёте, уж поверьте моему опыту! Нельзя вам, просто нельзя от неё отказываться! И если у вас лично есть к ней какие-то претензии, то просто подумайте о детях! Об Артёме подумайте, он ведь слабое звено в ваших капризах. Уж вы меня простите, но как иначе это назвать не знаю! А Оксана Васильевна, если вы не знали, автор уникальной методики, вы просто не представляете, насколько она уважаемый молодой специалист в данной сфере!

– Я понял, – попытался прервать её излияния Андрей, но она не слушала.

– Вы просто вспомните, насколько сложно складывались отношения у ваших детей с другими нянями и насколько…

– Я понял! – настойчивее прикрикнул Андрей. – Давайте переговорим завтра. До свидания!

Раздражённо положил трубку. Ну надо же, как не вовремя! Сердце всё ещё гулко стучало в ушах и томило сладким предвкушением возвращения на кухню…

Однако Оксаны там не оказалось. Не было и её обуви перед входом и сумочки на вешалке. Она просто, улучив момент, сбежала. Вот тебе и вся твоя пьяная романтика, Иванов.

Глава 12

Что с ней творилось! Сам этот разговор и признание Андрея о том, что Артём – ребёнок, нагулянный женой, это уже шок… И что он сказал потом, в самом конце? Что на самом деле это жена его бросила?

Оксана точно не помнила. Какой там! Она не помнила даже того, кто был инициатором поцелуя. Словно вместе со слезой с её щеки Андрей стёр и память, и здравый смысл, и приличия…

А если это всё-таки она на него набросилась? Мама ро́дная, как стыдно-то!

За этим стыдом померк даже недавний ужас от того, что забыла косметичку у Андрея дома. Само-то по себе это, конечно, ерунда, но в ней лежал листочек с контактами жены Андрея. А это уже почти провал.

Возвращалась от самого своего дома, мчалась так, что в груди горело… А обратно уносилась ещё быстрее, словно боялась, что Андрей кинется догонять.

Потом всю ночь ворочалась, не понимая, чего хотела на самом деле – чтобы догнал, или чтобы вздохнул с облегчением, что сбежала? Ведь если бы он бросился за ней, это сказало бы всё само за себя, разве нет? Такое даже теперь страшно представить, а уж там, на месте, она бы она точно сразу умерла! Хорошо, что не бросился.

Или всё-таки жаль?

Наутро, чем ближе подходила к его дому, тем медленнее становился шаг, и жарче разгорались щёки. Двор уже ожил: деловито горковали голуби, размашисто орудовал метлой дворник. Кто-то спешил на работу, кто-то наоборот, возвращался с ночной. Протарахтел подвешенным на руль велосипеда бидоном мальчишка, живущий этажом выше Андрея.

– Коля, здравствуй! – окликнула его Оксана. – За молоком?

Мальчишке пришлось остановиться.

– Угу. Мамка послала.

– А куда едешь?

– В наш.

– Ваш, это который возле остановки? Универсам? – Мальчишка кивнул, Оксана улыбнулась:

– А я только что оттуда. В смысле – с остановки.

– Угу.

Натянуто помолчали.

– Ну ладно, поспеши тогда, а то бочка только приехала, а очередь уже человек на тридцать.

– Ничего, там Сашка, он за меня занял! – бодро нажал на педали мальчишка. – До свидания!

– До свидания…

Проводила его взглядом, с отчаянием глянула на подъезд. Оттягивай, не оттягивай, а идти придётся!

А потом, после быстрой «смены караула», с ещё большим отчаянием слушала вполуха Маринкину трескотню, и думала: «А что лучше-то, если бы дал понять, что всё вчерашнее – это не случайно… или, вот, как сейчас – просто сделал вид, что ничего и не было?»

Это было странное чувство – находиться на этой самой кухне, где вчера так неожиданно сблизились до промелькнувшей искры, а теперь вдруг снова разлетелись, словно оттолкнувшись разной полярностью. Если честно – жалела, что ушла. И невольно задумывалась, а не приснилось ли это всё?

Но нет. Смотрела на Тёмушку и убеждалась – действительно, ни единой чёрточки от Андрея, даже глаза жгучие, карие, как у… у того милиционера вчера, возле магазина.

«Ты только не думай, что я святой…»

А какой?! И что за конфликт с женой на самом деле?

Рискнула осторожно затронуть больную тему. Всё равно рано или поздно нужно было – для того она и пришла в их дом.

– Мариночка, а ты знаешь, где сейчас твоя мама?

Марина замерла на мгновенье, растерянно, словно спрашивая разрешения отвечать, заглянула Оксане в глаза. Она одобряюще кивнула.

– Далеко. Папа говорил, туда на самолёте лететь надо.

Нет, солнышко, мама гораздо ближе…

– А ты хотела бы к ней?

Марина несмело пожала плечами.

– Не знаю. У неё там другой муж вместо папы. Она теперь его любит.

«А как же вы с Тёмой?» – битым стеклом застряло у Оксаны в горле, но Марина пояснила и без лишних вопросов:

– А нас с Тёмкой бросила, потому что ему не нужны чужие дети. Тем более, такие ненормальные, как мы.

– С чего ты взяла?!

– Знаю! – упрямо нахмурилась Марина. – Они себе новую, хорошую дочку родили.

Продолжать разговор Оксана не стала, перевела тему, отвлекла, развеселила. Но сама провалилась в мысли. Всё сказанное могло быть чем угодно: и настоящей правдой, и «правдой» обиженного Андрея, и личными домыслами Марины.